называем подлеском, - соответствует слой по имени Мурохамма, а
обиталище стихиалей деревьев именуется Арашамф.
Нет, это не дриады. Может быть, и были существа, подобные
тем, кого так называли древние греки, но я их не знаю. Стихиали
Мурохаммы и Арашамфа нисколько не походят на людей, да и ни на
одно существо нашего слоя. Души отдельных деревьев существуют в
затомисах, они там разумны, высокопрекрасны и мудры. Братья
синклитов общаются с ними в полной мере: это взаимный обмен
идеями, чувствами, жизненным опытом. Но в Арашамфе они
облекаются эфирными телами и погружаются в полудремоту. Деревья
Энрофа - их физические тела. Каждая стихиаль Арашамфа прошла
через множество воплощений; общую сумму лет существования в
Энрофе можно исчислять для многих из них громадными цифрами,
приближающимися к миллиону. Ландшафт же Арашамфа напоминает
зеленоватые, тихо покачивающиеся языки благовонного негорячего
пламени. Некоторые из них благи, подобно праведникам, и
благосклонны к нам. Они терпеливы, спокойны и смиренномудры.
Иногда между ними совершается нечто торжественное: они
склоняются друг к другу, все в одну сторону. Весь эфирный лес
превращается в тихо сгибающиеся и выпрямляющиеся, друг в друга
переливающиеся пламена; они возносят хором нечто вроде
славословия. В этом принимает участие иногда и слой Мурохаммы:
он являет собой то же зеленоватое пространство, но еще гуще,
темнее, теплее и еще ласковее.
Всякий легко припомнит, как на летней заре или весенним
полднем проносятся тихие ветры, целующие землю. Они целуют
землю с ее травами, нивами и дорогами, деревья, поверхность рек
и озер, людей и животных. Эти стихиали слоя, называемого
Вайита, радуются жизни. Они радуются нам и растениям, водам и
Солнцу, радуются прохладной, горячей, мягкой, твердой,
освещенной или полутемной земле, гладят ее и ласкают. Если же
нам удалось бы увидеть Вайиту собственными очами, нам
показалось бы, что мы погружены в зеленоватые, благоухающие,
играющие волны, совершенно прозрачные, прохладно-теплые, а
главное - живые, разумные и радующиеся нам.
Когда жарким днем окунаешь лицо в траву цветущего луга и
от медовых запахов, от дыхания нагретой земли и листьев
кружится голова, а еле слышные дуновения света и тепла
проносятся над лугами, - это стихиали Вайиты играют и празднуют
вместе с детьми Фальторы - области стихиалей лугов и полей. В
нас не остается ни единого мутного помысла, - может показаться,
что это и есть утраченный рай, пыль "житейского попечения"
сдувается с души чистыми дыханиями и, кроме всепоглощающей
любви к Природе, мы не в состоянии испытывать ничего.
Сквозь бегущие воды мирных рек просвечивает мир воистину
невыразимой прелести. Есть особая иерархия - я издавна привык
называть ее душами рек, хотя теперь понимаю, что это выражение
не точно. Каждая река обладает такой "душой", единственной и
неповторимой. Внешний слой ее вечнотекущей плоти мы видим, как
струи реки; ее подлинная душа - в Небесной России или в другой
небесной стране, если она течет по землям другой культуры
Энрофа. Но внутренний слой ее плоти, эфирной, который она
пронизывает несравненно живей и где она проявляется почти с
полной сознательностью, - он находится в мире, смежном с нами и
называемом Лиурною. Блаженство ее жизни заключается в том, что
она непрерывно отдает оба потока своей струящейся плоти большей
реке, а та - морю, но плоть не скудеет, все струясь и струясь
от истока к устью.
Невозможно найти слова, чтобы выразить очарование этих
существ, таких радостных, смеющихся, милых, чистых и мирных,
что никакая человеческая нежность не сравнима с их нежностью,
кроме разве нежности самых светлых и любящих дочерей
человеческих. И если нам посчастливилось воспринять Лиурну
душой и телом, погружая тело в струи реки, эфирное тело - в
струи Лиурны, а душу - в ее душу, сияющую в затомисе, - на
берег выйдешь с таким чистым, просветлевшим и радостным
сердцем, каким мог бы обладать человек до грехопадения.
Воздействием на человеческую душу с Лиурною отчасти схож
Вланмим- область стихиалей верхних слоев моря. Ландшафт этого
мира - ярко-синий, ритмически волнующийся океан, - такой
нежно-яркой, упоительной синевы в Энрофе не существует, - а
волны его зацветают не пеной, но молочно-белыми ажурными
сферами, похожими на большие цветы: цветы распускаюгся и тают
на глазах, распускаются и снова тают. Стихиали Лиурны -
женственной природы, Вланмима - мужской, но это не имеет
никакого отношения к размножению, хотя соединение реки с морем
есть выражение любви стихиалей этих двух миров между собою.
Вланмим тоже способен делать нас более мудрыми и чистыми, но он
открыт снизу воздействиям мрачных стихиалей морских глубин -
Нугурта, а потому он суровее. Воздействие его заметно на
душевном складе и даже физическом облике людей, повседневно
соприкасающихся с ним, хотя бы и за порогом своего сознания: на
рыбаках и, отчасти, моряках. На последних, впрочем, слишком
заметна печать еще других, не светлых стихиалей: хозяев Нугурта
- с одной стороны, Нибрусков и Дуггура - стихиалей больших
портовых городов - с другой. Рыбаки же получили от излучений
Вланмима черту, отличающую их от остального народа: сочетание
чистоты, мужества и грубоватой, немного жестокой силы с детскою
цельностью души.
Повсюду над землей и морями простерт Зунгуф- область
стихиалей воздушной влаги, творящих облака, дождь, росу и
туман. Зунгуф не отделен определенной границей от Ирудраны-
области стихиалей, чья деятельность проявляется в Энрофе
грозами, отчасти ураганами; оба эти слоя переливаются друг в
друга, как и их существа. Приоткрывается тот самый трансмиф,
что брезжил в древних мифологемах народов, вызывая в их
творческом воображении титанические образы громовников: Индра,
Перун, Тор. О, если бы древние, привнося в эти образы, как и во
все, человеческие черты, могли знать, как бесконечно далеки эти
существа от малейшего сходства с человеком! - И когда струи
Пирамида