Таиланд, полуцивилизованные (разумеется, с точки зрения
европейцев) Цейлон, Бирма и Камбоджа, "полудикие" Тибет и
Непал, полунищая Индия являют собой образцы обществ, жизнь
которых гораздо более, чем жизнь обществ западных, пронизана
артистичностью, повседневным участием масс в творчестве
высокоэстетических ценностей, интенсивными идейными исканиями и
тем душевным теплом, которое найдешь только в странах, где
веками царил нравственный климат, создаваемый огромными
водоемами духовности. У нас привыкли сосредоточивать внимание
на экономической отсталости этих стран, на индийской бедности,
на тибетской малограмотности, на примитивности цейлонского
быта, на пережитках в Индии кастовой системы, а в Тибете -
теократического феодализма, на несовершенствах семейного
уклада. И сознательно закрывают глаза на другую сторону жизни
этих стран: ту сторону, чьими силами создавались и
поддерживались города, наполовину состоящие из храмов
потрясающей красоты и просветленности; взлетами чьего гения лик
земли украсила дивная архитектура; благодаря чему священные
реки текут по этим странам между берегов, увенчанных
бесчисленными памятниками человеческого устремления к духу,
свету и красоте. Забывают ту сторону индийской жизни, без
наличия которой никакой народ не мог бы от векового порабощения
освободиться методами ненасилия,- самыми этически чистыми
методами, какие только удалось до сих пор измыслить. Не
интеллектуализм, а именно духовность веет от всевозможных
проявлений народной жизни Индийской и Индомалайской
метакультуры: и от пронизанных внутренним светом изумительных
ремесел, и от народного искусства, и от отношения "человека
массы" к проблемам жизни и смерти, и от мистерий и героических
эпопей, которые целыми ночами представляются на жалкой площади
в любой, самой захудалой деревне, и от поражающей нас
незлобивости по отношению к недавним поработителям, и от
незначительного, особенно в сравнении с Америкой и Россией,
процента уголовных преступлений, и от высокоморальных программ
действия, принимаемых массовой правящей партией, и даже,
например, от преобладающих в индийском обществе типов женщин,
так рельефно изображенных Рабиндранатом Тагором и Прэмом
Чандом.
Подмена понятия духовного понятием интеллектуального,
причем с сохранением именно термина "духовный", столь
повсеместна в России и даже на Западе, что становятся
совершенно ясными ее смысл и цель. Ее смысл и цель - все в том
же стремлении вывести человеческую психику из области высших
ценностей в область ценностей утилитарных. Это стремление и его
действенное осуществление составляют одну из главнейших сторон
переживаемого нами этапа культурно-исторического процесса. Это
связано, конечно, и с выхолащиванием далекого социального
идеала, о чем я уже говорил, и с усилиями сделать это
постепенно, прикровенно, дабы общество, мало-помалу
выхолащиваясь само и перерождаясь, не замечало образующегося
вакуума, не замечало, как у него отнимают ценнейшие из
ценностей и взамен подставляют другие, подчиненные.
Материальный достаток есть сам по себе безусловная
ценность. Это есть естественный, достойный человека уровень его
внешнего существования. Он представляет собою ценность потому,
что это - та самая броня внешнего благополучия, которая дает
возможность спокойно созревать и плодоносить семенам души. Но
провозглашать материальный достаток и внешнее покорение сил
природы ради опять-таки материального изобилия человечества
ценностью основной и наивысшей, целью организованной борьбы
масс во всем мире, идеалом общественного развития, во имя
которого следует приносить в жертву целые поколения и все, что
относится к духовному ряду ценностей, - это есть или
трагическая ошибка, или полуосознанный обман.
Однако же именно эта ложная мысль, иногда провозглашаемая
полным голосом, иногда недоговариваемая до конца, но всегда
присутствующая в комплексе революционных идей нашего века,
определяет и характер идеалов, венчающих этот комплекс, и
усвоенную им методику.
Ту многообъемлющую социально-политическую и философскую
доктрину, которая была выработана в середине прошлого века на
Западе и постепенно сделалась гегемоном в области передового,
революционного мышления, станем для краткости обозначать здесь
словом Доктрина. Нетрудно представить себе, что эта Доктрина,
тесно связанная генетически с предыдущими звеньями западной
философской и научной мысли, даже с христианством,
разрабатывалась, однако, при активной помощи тех сил, которые
озабочены созданием мощного учения, долженствующего сделаться
ведущим в человечестве, но ведущим по лестнице
идейно-социальных подмен к такому состоянию общественному,
культурному, психологическому и техническому, откуда остается
лишь один короткий скачок до абсолютной единоличной тирании.
Если допустить такую посылку, то луч прожектора, при котором мы
привыкли созерцать явления культуры и истории, внезапно резко
сдвинется; погрузятся в тень явления, до сих пор казавшиеся нам
такими отчетливыми, и, напротив, выступят из тьмы феномены, о
которых мы раньше не подозревали либо не обращали на них
внимания. Железно-упрямый, не желающий уступить ни пяди,
буквально с пеной у рта отстаиваемый материализм; жгучая, до
неистовства доходящая ненависть ко всему, что можно заподозрить
в религиозности, в мистике или в идеализме; полное исключение
духовных ценностей, приравнивание их к пережиткам древности и
утверждение лишь материального и интеллектуального рядов
ценностей; поставление во главу угла идеи о материальном
изобилии большинства; благословение любых средств, если они
способствуют достижению этой цели; провозглашение диктатуры
пролетариата, затем подмена пролетариата одной единственной
партией, а еще позднее - подмена партии фигурой единовластного
вождя; возвещение суровой необходимости подчинения всех
остальных классов общества, а потом физическое уничтожение
Пирамида