цветения. К чему это могло бы привести? Если
__________
'Один из эпизодов борьбы церкви с этим мифом в
церковном зодчестве можно видеть в запрещении (в XVII веке)
шатровых храмов ради возвращения к каноническому византийскому
типу.
_________________________________________________________
бы прароссианство осознало само себя, сложилось бы в
систему, стало бы претендовать на роль господствующей идеологии
- страшная, не на жизнь, а на смерть борьба его с мифом
христианским стала бы неизбежностью. Борьба - и уничтожение
одной из сторон. Но в глазах высшей мудрости - обе стороны
драгоценны, обе оправданы единой Истиной, таящейся в них под
покровом двух правд. Искоренится ли на Руси христианство,
заглохнет ли прароссианское оправдание мира - и исчезнет одна
из двух основ грядущей синтетической культуры. Обе должны быть
сохранены до тех отдаленных времен, когда станет возможным не
уничтожение их во взаимной борьбе, но переход обеих в общее
гармоническое мироотношение и богоотношение, свободное от
узости, от эпохальной ограниченности одного из них и от
безотчетности, безынтеллектуальности другого.
Ведь мы определили только тормозящее действие
христианского мифа на миф сверхнарода. Но у того же процесса
была и другая сторона. За христианским мифом мерцала не
призрачная игра случайных теней, а высшая реальность,
христианский Трансмиф - Небесный Иерусалим и сферы Мировой
Сальватэрры. Самое уже прикосновение к этим ценностям высшего
порядка (не говоря уже о тех случаях, когда жизнь
прикоснувшегося превращалась в духовный подвиг, в житие) -
таило в себе неисчерпаемый источник духовных сил, давало
могучий толчок импульсу внутреннего самосоздания. Конечно,
самосоздание это устремлялось, в сущности, одною аскетическою,
иноческою дорогой; мирская праведность хотя и уважалась, но
рассматривалась как низшая, подготовительная ступень к
иночеству. Но ведь если бы православие выработало и сумело
осуществить идеал праведности также и гражданской, семейной,
общественной, государственной - это означало бы, что достигнута
такая стадия человеческого совершенствования, какая и поднесь
не достигнута нигде в мире. Другими словами, это было бы
возможно лишь в двух случаях: или если бы миссия Христа была
довершена, а не оборвана, или если бы новый поток космических
духовных сил хлынул из макробрамфатуры в Шаданакар, ослабляя
Гагтунгра и мощно способствуя преображению человечества.
В XVI веке Сильвестр сделал попытку, значение которой не
вполне осознано до сих пор. "Домострой" есть попытка создания
грандиозного религиозно-нравственного кодекса, который должен
был установить и внедрить в жизнь именно идеалы мирской,
семейной, общественной нравственности. Задача колоссальная: ее
масштабы сопоставимы с тем, что осуществил для своего народа и
культуры Конфуций. Очень легко, конечно, свалить неудачу на
несоответствие масштаба личности Сильвестра масштабу таких
задач. Но ведь можно вывернуть этот вопрос и наизнанку: не
потому ли именно такой человек взялся за такую задачу, что
малый масштаб личности не давал ему понять ни грандиозности
задачи, ни ее неосуществимости на той ступени культурного и
религиозного развития? Не потому ли в средневековой России ни
один действительно великий духовно человек не дерзнул
приблизиться к подобной задаче, что именно духовная зоркость и
мудрость не могли не подсказать ему ее преждевременность? -
Сильвестру, как известно, удалось сложить довольно плотно
сколоченную, крепкую на вид совершенно плоскую систему,
поражающую своей безблагодатностью. Ни размаха, отмечающего
все, вдохновляемое демиургом; ни духовной красоты, лишенной
которой не может быть ни одна инвольтация Навны; ни огненности,
веющей в творениях, внушенных инстанциями христианского
трансмифа. Совсем другой дух: безмерно самонадеянный,
навязчиво-требовательный, самовлюбленно-доктринерский, ханжески
прикрывающий идеал общественной неподвижности личиной
богоугодного укрепления общественной гармонии, - гармонии,
которой в реальной жизни не было и помину. В последующие эпохи
мы еще не раз встретимся - совсем в других произведениях, в
других доктринах - с этим тяжеловесным, приземистым, волевым
духом: духом демона государственности.
Не в попытках создания общенародного кодекса этики, а в
действенной разработке сурового иноческого пути заключается
непреходящая ценность того, что создал в плане этики русский
христианский миф. Аскетическому пути русская культура -
правильнее, метакультура - обязана своими величайшими
праведниками. История средневековой Руси характеризуется полным
отсутствием творцов широкообъемлющих философских и научных
концепций, ограниченным числом художественных гениев, большим
числом героев (хотя потомством утрачены даже имена многих из
них) и - не созвездием, но целым звездным небом праведников.
Сотни их имен сохранены церковью. - Такое соотношение
определялось опять-таки могуществом христианского мифа, еще из
Византии принесшего неравноценное отношение к различным видам
духовного творчества.
Как бы ни относиться к аскетическому принципу в применении
к жизненным условиям, идеалам и психологическому климату XX
столетия, но для метаисторика не может быть сомнения в том,
способствует ли вообще жесткая дисциплина этого пути предельной
концентрации внутренних сил на взаимной мистической связи
человека с высочайшими инстанциями духовного мира. Еще бы она
не способствовала!.. Если бы этому не способствовала
наивозможно полная изоляция самого себя от захватывающих бурь,
страстей и забот "мира дольнего", то что же тогда вообще могло
бы способствовать? Среднее сознание нашего века точно мстит
своей узостью в понимании таких вещей среднему сознанию
Пирамида