не пьет лихо, тому нет места у русских», — писал П. Петрей.' 33
Между тем правоверным сознанием подобное поведе ние, особенно в его крайних
проявлениях, могло восприни маться как антихристианское. Именно в таком ключе
изображает пиры Ивана Грозного Андрей Курбский. 136 Принудительное пьянство
характерно и для застолий Петра Великого. В XX в. «валтасаровы пиры» несколько
неожиданно возродились в сталинское время. Знаменитые
154
ужины у Сталина начинались в 10—11 вечера и кончались в 3—4 утра. «Собиралось, скажем, 8,
10 или 12 человек. . . Шампанское, коньяк, лучшие грузинские вина, водка лились рекой. Сам
хозяин пил не так много, отдавая предпочтение сладкому шампанскому и винам типа „Хван
чкары". Но других пить заставлял исходя из тезиса „что у трезвого на уме, то у пьяного на
языке". Отказ пить воспринимался как боязнь проболтаться о чем-то, желание что-то скрыть.
Поэтому никто в конечном счете не отказывался». 1
Как и пьянство, обжорство имело первоначально ри туальный характер и сопровождало
культовые праздники древних славян. Христианские проповедники осуждали и обжорство не
только как бытовой порок, но и как остаток языческого культа. 138
По представлениям восточных славян, обжорство объясняется тем, что вместе с человеком в
еде принимают участие «нечистики», ср. поговорки: «Ест как не в свое брюхо» (т. е. много);
«Ест (пьет) как не своим ртом» (т. е. вяло, плохо). 139 «Кто сядет есть, не умывши рук и не
помолившись, то этот человек съедает в три раза более, чем ему полагается, потому что это
будет есть не он, а с ним сидящие домовые, лесовые и проч. Они сидят около немоляки,
разинув рты. Человек почерп нет ложку и думает, что это себе в рот несет, а это кому-нибудь
из сидящих с ним духов». 140 Н. В. Гоголь вполне в духе народных представлений описал
подобную трапезу в «Пропавшей грамоте». Дед рассказчика, оказавшись за одним столом с
ведьмами в пекле, «придви нул к себе миску с нарезанным салом и окорок ветчины; взял
вилку, мало чем поменьше тех вил, которы ми мужик берет сено, захватил ею самый
увесистый кусок, подставил корку хлеба и — глядь, и отправил в чу жой рот. Вот-вот возле
самых ушей, и слышно даже, как чья-то морда жует и щелкает зубами на весь стол». 141
В фольклоре и в народных поверьях обжорство при писывается демонологическим
персонажам. Не удается накормить уродливого крикливого ребенка, подброшенного ведьмой
вместо украденного человеческого дитя; стоит выйти из дома, как он съедает всю пищу да еще
бьет горшки. 142 Сверхъестественным аппетитом обладают и ходячие мертвецы. В одной
быличке мертвец выпивает два ведра водки и съедает восемь ведер пищи. 143
В былинах нечеловеческим аппетитом отличаются враждебные персонажи — Тугарин,
Идолище.
Скачать книгу [0.15 МБ]
Пирамида