которая в тебе рождается, толкает на усилия нечеловеческие, чтобы жажду
свою притупить, успокоить -- эта Сила должна быть подчинена, но не
утихомирена, а напротив, усилена еще больше и направлена вовне. Если
эта Сила в тебе обуздана -- дерево с корнем из земли вывернуть сможешь,
за версту от тебя стоящее, одним только взором пристальным. Поверить я
в это не могу, но Кривошеев утверждает, что это так. Странно, но ему
никто из следователей не предлагает проделать какой-либо фокус из тех,
о которых он рассказывает. Хотя... Про печень полковнику помянул --
случайно, или знает что-то? Знает, что у меня детей нет. Непрост дед,
ой, непрост. Говорит чудно -- то как академик вещает, а то говором
каким-то чудным ... Я справился у Фрейда относительно воздержания, он
говорит, что это обычное дело, сублимация, ну и прочая ахинея. Фрейд --
он и есть Фрейд.
Голод ослабляет человека. По Кривошееву же -- силу дает, если
правильный подход иметь. А в чем подход этот заключается, мне не
понять. Почему, например, нельзя голодать, если до этого другой голод
не познал -- вожделение сексуальное? Почему? Почему сначала раззадорить
человека нужно, чтобы потом предмет желания у него отнять? Почему
ругаться нельзя? Фрейд говорил, что ругаться полезно, нервное
напряжение снимает... Кривошеев говорит иное. Почему, почему, почему?
Ну, молчу я, положим, сорок дней и даже больше -- и что, магом
заделаюсь? Немые, выходит, самые невозможные маги будут! Так ведь
получается?
А ведь про Тимура я думал, что наврал Кривошеев. Полез в литературу --
а это правда, правдивей не бывает. "Букашкой" этой, как его Кривошеев
назвал, был известный антрополог и археолог Герасимов...
Допрос, день четырнадцатый...
Стоменов: -- Так уж выходит, что на каждое явление бывает оппозиция
его. День и ночь, черное и белое, добро и зло, бог и дьявол. Величайшая
антитеза -- это жизнь и смерть: хоть человеческая, хоть любая другая.
Смотрите, Сергей Дмитрич: определенные богохульственные ритуалы,
положим -- чтение молитвы задом наперед или, например, ассоциирование
креста Иисусова к органам детородным -- цель у них простая выходит:
почитателей бога бессильными показать. Только делают они более, чем
сами это понять могут: не показ бессилия божьего это, а истинное
магическое обессиливание врага своего. От того все так богохульства
страшатся -- нет, не потому, что боженька накажет или проклянет на веки
вечные, а лишь потому, что богохульничающий веру твою обессиливает и
тебя самого. Никола сказывал нам: если хочешь Силу обрести великую, то
пользуй то, что противоположность твоя. Потому и наблюдается из века в
век: как человек яркий, жизнь любящий, живому поклоняющийся, так и
помирает других много раньше. Или возьми, к примеру, добро ваше, что
зло тысячелетиями искоренить пытается... Зло, если вашей меркой мерять,
посильнее добра-то будет, но с добром никак не сладит. А почему? А
потому что добро силою зла пользуется, рушит и мертвит ради блага ее и
справедливости. Так вот: и те не ведают, что делают, и другие, а посему
и прок невелик от деяний их. Но Смертной Силы Магия к мертвому
обращается, чтобы жизнь свою упрочить, корнями разрастись. В
противоположности твоей всегда Сила больше, чем в тебе, и эту Силу
использовать умей... Уговоришься разумно, знаючи -- чудеса сотворять
сможешь, власть над миром земным обретешь великую.
Взор у меня и сейчас востр, а по молодости -- еще вострее был.
Никола-то меня и ослепил, чтобы силу я нашел, в противоположности
прятанную. Бродил я, не зрячий, по лесу, как кутенок слепой, -- слух
обострился, нюх собачьим стал, а потом, Сергей Дмитрич, видеть я стал
взором внутренним... Сначала -- ночь от дня различать стал, опосля
деревья и пни узрел, а уж потом букашечку каждую на землице разглядеть
мог. Вот и получил, а как назовешь, тебе лучше знать: ясновидением, аль
еще как -- вижу я мир очами своими, но земли и моря иные, далекие,
зреть могу тем взором, что в лесах мне открылся...
Если чревоугодничаешь ты -- Силу в голоде великом найти сможешь. Пищи
себя лишаешь умело, потребность свою преобразишь умеючи -- и потом не
только голод случайный, нежданный легко сдюжишь, но и пищу правильную
различать станешь, чрево насыщать с толком великим. Удержишь если, и не
крикнет естество твое криком громким, когда страх в нутро твое
закрадется неведомый, -- кликнуть духом своим сможешь, да так, что на
земле иной, далекой, услышать можно будет. А если жить хочешь надежно,
неопасливо -- мертвых бери в сообщники свои, хранителями своими сделай.
Любая охрана земная столь же смертна, как и ты сам, только мертвый
всеведущ, уберечь тебя сможет от всего, от чего никто не уберегет...
Следователь: -- Но, Андрей Николаевич, скажите, какая нужда мертвых о
судьбах ваших печься заставляет?
Стоменов: -- Каких слов ты ждешь от меня? Так уж в мире устроено. Жить
хочешь ладно, уверенно -- к мертвому ближе будь, а помереть хочешь
скоро -- жизнелюбствуй и траве мураве хвальбу сочиняй. Те, кто смерти
страшится, о жизни вечной думу думает, первые жизни лишаются, и не
потому, что они страхом обуяны, а лишь потому, что силу в слабости
найти тщатся и мир иной не почитают, уважения к нему не имеют. Но
заметь, Сергей Дмитрич, равнодушных к смерти хранители тоже в почет не
берут. Уважение к миру смертному, мертвых почитание -- вот что надобно,
чтобы жизнь долгую и надежную иметь.
Следователь: -- Значит, чтобы жить хорошо, нужно мертвым поклоняться?
Стоменов: -- Ты, Сергей Дмитрич, говори, да не заговаривайся. Если ты,
как в церквях, челом бить станешь, крест носить, гроб лобызать, псалмы
читать -- проку то от поклонов твоих? Уважай смерть духом и сердцем
своим, хорони покойничков добротно, лютости не имей к царству мертвому
-- вот и все, что от тебя надобно. Могешь умершего схоронить богато --
хорони, средств не жалей, не могешь -- бедно могилку справь, но с
большим почтением. Будь мудр, когда дело это делаешь: в гроб вещи,
покойным любимые, положи обязательно, непременно, но упаси тебя вещицы
Тэги:
Колдовство Чёрная магия
Скачать книгу [0.64 МБ]
Пирамида