Это творчество следует уже оценивать с точки зрения средневекового церковного
искусства. К памятникам в островной области необходимо причислить и
каменные кельтские кресты, часто очень богато орнаментированные; некоторые
из них относятся уже к II веку (Керью в Уэльсе).
Кельтский дух снова ожил в Европе, когда с II века бродячие певцы
распространяли во Франции и Германии старые кельтские легенды, а придворный
эпос облачал старый мир древнекельтских сказаний в новое одеяние (Хрестьен де
Труае, Готфрид из Штрассбурга и особенно Вольфрам из Эшенбаха), воспевая
короля Артура, Персифаля, св. Грааля и Тристана и Изольду. Во время крестовых
походов в эти древнекельтские отзвуки вплетались многие восточные элементы.
Когда под влиянием романтизма в 18 веке снова возрос интерес к древнему
прошлому народов, то именно кельтская среда и кельтское наследие и послужили
богатейшим источником, вдохновлявшим выдающихся представителей
европейской культуры: Гердера, Гете, Шатобриана, Р. Вагнера и др.
Ирландский народ — единственный народ, который наиболее полно сохранил
свой кельтский характер. До настоящего времени существует и кельтское
литературное творчество, в котором отражается глубокая любовь к природе. С
произведениями некоторых поэтов нашего времени (Груффилд в Кардифе, Ропер
Эр Марсон в Бретани и др.) в переводе хотя бы частично познакомил
европейскую общественность в 1944 г. известный знаток кельтского языка и
литературы Я. Покорный.
Кельтское наследие в Средней и Северной Европе
В Средней Европе границы Римской империи еще до рубежа летоисчислений
оказались у самых берегов Дуная. Области на юг от Дуная до его северо-южного
течения сделались римскими провинциями, как Реция и Норик, так и обе
Паннонии, Верхняя и Нижняя. Римляне подорвали могущество даков, а местами
продвинули свою границу на север от Дуная. К югу от Дуная расцвела новая
жизнь, влияние которой просачивалось и в южную Моравию и в Словакию, так
как обе эти страны стали непосредственными соседями Римской империи.
Римское господство скоро оперлось на систему военных крепостей и городов с
гарнизонами легионеров при Дунае, Виндобоне-Вене, в Карнунте (Сагпип1ит),на
современной австрийской территории против словацкого Девина, в Скарбанции
— Шопроне у Низедерского озера и Аррабоне (нынешний Раб-Дьер), в Бригетии
на венгерской территории против Комарно и особенно в Аквинке (Аквинкум) в
современной будапештской области. На некоторое время, особенно во 2 веке,
римская власть укрепилась также севернее в Мушове у Микулова в Моравии или
в Ступаве в Словакии; в самое последнее время была найдена римская усадьба в
Милановцах у г. Нитра. Известная латинская надпись на скале в Тренчине
свидетельствует о том, что около 179 г. римская армия проникла в эту часть
Словакии. Неспосредственно по соседству с современной Моравией и Словакией
возникли два особенно крупных центра, Карнунт, через который шли
международные пути, и Аквинк с военным и гражданским городом; в этих местах
количество населения достигало нескольких десятков тысяч. На южном берегу
Дуная была построена римская дорога, вымощенная камнем, а сообщение по
Дунаю поддерживал римский флот.
Однако остатки кельтских поселений и племенной организации бойев удержались
в Паннонии несомненно в течение всего 1 века нашей эры, и кажется, что "civitas
Boiorum"'существовала еще во 2 веке. Равно и кельтские имена в надгробных
надписях свидетельствуют, что наряду с иллирийцами кельты составляли
значительную часть тогдашнего населения; некоторые эмблемы на этих
надгробных памятниках также говорят об их кельтском происхождении.
Кельтские влияния заметно сказываются как в производстве, так и в
художественных ремеслах.
В середине последнего столетия до н.э. в тяжелом положении оказались также
остатки чешских кельтов. С севера их уже долгое время сильно теснили
германцы, а небольшие германские группы уже прочно обосновались в стране не
только там, где Эльба переходит чешскую границу, но и в области г. Чешская
Липа (Естржеби) и между городами Турнов и Чешский Дуб (кобыльская группа
погребений с трупосожжением). Кельты спешно возводили оппидумы в южной
части страны, но это не могло уже повлиять на ход событий. Примерно в 10—8 гг.
до н. э. германские дружины растеклись по всей стране, вызвали падение
оставшихся кельтских твердынь и вскоре во главе с Маробудом и племенем
маркоманов образовали новую политическую силу. Не исключено, что Маробуд
обосновался в одном из захваченных кельтских оппидумов. Можно предполагать,
что в Чехии оппидумы еще жили определенное время и при новой, германской
власти, в начале нашей эры, главным образом там, где еще работали некоторые
кельтские мастерские.
Кельтское могущество в нашей стране пало, в Чехии, по всей вероятности,
раньше, чем в Моравии, а власть бойев в Паннонии была уже за пятьдесят лет до
этого сломлена напором даков. Однако нельзя забывать о том, что наследие
кельтов между тем сделалось прочным достоянием культуры Средней и Северной
Европы и послужило базой дальнейшего развития. Культура самих германцев,
которые ускорили падение власти кельтов в Чехии, а позже и в Моравии, была
уже сильно кельтизированной культурой. Еще во 2 веке они переняли из
кельтской среды много технических навыков в производстве, в изготовлении
украшений (особенно фибул) и керамики. Иногда весьма трудно отличить, что
является в материальной культуре германцев их собственным творчеством, а что
возникло под кельтским влиянием. Равно ив позднее римское время еще явно
сказывается кельтское прошлое страны, ее кельтское наследие, а возможно, и
существование некоторых мелких кельтских групп. Производство керамики на
гончарном кругу прекратилось, но керамика, изготовляемая ручным способом, и в
начале новой эры по своим формам, отдельным элементам и способу
производства, напоминает в Чехии и Моравии кельтские образцы. Производство
украшений и особенно фибул во всем дунайском бассейне исходит из
позднелатенских форм, в художественных ажурных и других работах постоянно
используются мотивы кельтской орнаментики. Целые наборы кельтских
железных орудий и инструментов, сельскохозяйственных и ремесленных,
использовались во всей Средней Европе и почти без изменений сохранились до
расцвета средневековья. Технические и технологические достижения кельтов
пустили очень глубокие корни. Кельтские племена ушли со сцены как
политический фактор, но их наследие сделалось основой дальнейшего развития и
переживало в последующие эпохи моменты известного возрождения. Общим
достоянием остались также многие названия, особенно некоторых рек и
возвышенностей. Кельтского происхождения, по-видимому, названия Лабы,
Огрже. Изеры, а возможно и Мже, а также некоторых рек в Словакии; кельтское
происхождение приписывается старым названиям среднеевропейских
возвышенностей, Герцинскому лесу ("дубовый" лес), Судетским горам (горы
"диких кабанов"?) и Габрете, древнему названию нашей Шумавы. Равно и многие
имена "городов", приводимые во 2 веке александрийским ученым Клавдием
Птолемеем, по всей вероятности, происходят от старых кельтских торговых
Пирамида