напоминали прическу женщин некоторых кочевых племен, но отвратительный маленький
послушник, похожий на жабу, велел мне обнажить голову!.. Я была уверена, что ни один
клоун ни в одном из цирков мира не выставлял на обозрение более странную и нелепую
прическу, которую мне предстояло явить взорам солдат, ризничих и сотен богомольцев,
расхаживавших по дворцу ламаистского владыки.
Однако у меня не было возможности избежать этого испытания. Я сняла чепец и
спрятала его за пазухой, как мне приказали, а затем догнала своих спутников. Йонгден
слегка отстал, поджидая меня; при виде моего лица он разинул рот от ужаса и с трудом
удержался от крика.
— Что вы сделали? — спросил он дрожащим голосом. — Кто отобрал у вас шапку?
— Мне не разрешили войти во дворец в этом головном уборе, — поспешно ответила я.
— Вы похожи на дьявола, — продолжил он с отчаянием. — Никогда в жизни я не
видел такого уродства… Вы станете всеобщим посмешищем.
Я чувствовала, что еще немного, и со мной случится истерика. К счастью, безучастные
физиономии двоих крестьян придали мне немного бодрости. По-видимому, они не
усматривали в моей внешности ничего необычного или странного и продолжали
внимательно слушать своего гида, который был охвачен лихорадочным возбуждением и
рассказывал без умолку всевозможные истории о богах, святых и Далай-ламах былых
времен. Другие посетители встали в ряд, внимая словам речистого оратора, и вскоре вокруг
Йонгдена образовалась небольшая толпа людей, восторгавшихся безграничными знаниями
доброго ламы, который соизволил их просветить. Я следовала за сыном, смешавшись с
толпой, по длинным коридорам и лестницам, входила в узкие двери храмов, и никто не
обращал внимания на мою чудовищную прическу. Я одна осознавала, до чего нелепо
выгляжу, но постепенно успокоилась, и эта комичная ситуация начала меня забавлять.
Йонгден же, когда его первоначальный испуг прошел, по-прежнему не решался смотреть в
мою сторону, опасаясь расхохотаться.
В конце концов вся наша ватага добралась до верхней галереи дворца, где находятся
китайские беседки, ярко-красные крыши которых предстали передо мной в начале
последнего перехода, суля скорое окончание путешествия.
Проведя во дворце несколько часов, мы спустились к главному входу.
С высоты наружной лестницы я долго любовалась великолепной панорамой Лхасы,
раскинувшейся у моих ног со своими храмами и монастырями; сверху город был похож на
бело-красно-золотой мозаичный узор, окаймленный вдали песками и тонкой голубой лентой
Кюи-Чу.
«В таком бесподобном месте, — подумала я, — западные народы построили бы дивный
город». Я представила, что вижу перед собой широкие улицы, памятники и парки. Однако
подлинная Лхаса, невзрачная и роскошная одновременно, медленно и неумолимо затмевала
мираж современного города, и он вскоре рассеялся. Да избавят боги Тибета его столицу от
небоскребов и искусственных нарисованных садов! Ламаистский Рим, расположенный среди
голых гор, песков и камней, под ясным небом, по-своему красив и величествен.
Я уже подходила к главному входу, когда один из паломников, шедших мне навстречу,
наконец обратил внимание на мой необычный вид.
— Откуда она могла явиться? — спросил он у своих спутников. И тотчас же сам ответил на свой вопрос: — Должно быть, из Ладака174.
Когда мы вышли из дворца, двое крестьян поблагодарили Йонгдена и преподнесли ему
несколько мелких медных монет в знак уважения и признательности.
— Все в порядке, — сказал мой юный спутник, — я помешал двум глупцам напиться, и
вдобавок они оказали нам услугу. С этими словами он вложил монетку в руку слепого
нищего, тем самым осчастливив еще одного человека.
Каким бы великолепным ни был лхасский дворец, нынешний Далай-лама, видимо, не
считает его особенно привлекательным и приезжает сюда лишь время от времени, по случаю
некоторых праздников. Его постоянной резиденцией является Норбулинг175: очень большой
парк, в котором проложено несколько аллей.
Здесь же находится небольшой зверинец и странный птичий двор, куда допускают
только петухов, как и в парламенты некоторых слаборазвитых стран. Триста, если не
больше, обитающих в этом месте птиц обречены на безбрачие.
В парке возведено несколько дворцов для Далай-ламы. Каждый из залов в одном из них
обставлен в собственном стиле; их называют: английская комната, китайская комната,
индийская комната и т. д. Плоская, как принято в Тибете, крыша здания увенчана
позолоченными украшениями, именуемыми жьялтсенами — символами власти и победы.
В связи с этим придворные государя-ламы придумали местную шутку, которую неустанно
повторяют в его присутствии.
— Все эти комнаты, — говорят они, — английская, китайская и индийская —
находятся под тибетской крышей и тибетскими жьялтсенами ; посему Тибет — выше всех
стран мира, и вы являетесь величайшим из монархов.
Вероятно, Далай-лама вежливо улыбается, слушая эту чушь. Я не могу поверить, что он
воспринимает такие высказывания всерьез. Он уже два раза был в изгнании, сначала в Китае,
затем — в Индии и за это время, несомненно, немало узнал о мире, лежащем за пределами
Тибета. Но если сам государь понимает свое положение, то его подданные верят самым
невероятным историям, которые им рассказывают для поддержания авторитета Далай-ламы
и его двора.
Вот одна из таких легенд: во время путешествия Далай-ламы в Индию он гостил у
английского вице-короля, и как-то раз ему пришлось находиться вместе с ним в большой
гостиной, где собралось множество выдающихся людей. Неожиданно лама вытянул руку, и
— о чудо! — присутствующие увидели на его ладонях две лхасских горы: на одной Поталу с
дворцом, на другой — Шокбури, на вершине которой расположено медицинское училище.
При виде такого дива англичане во главе с вице-королем упали на колени перед ламой и
попросили его взять их под свою защиту. Немедленно было послано донесение английскому
королю, и тот, разделив чувства страха и почтения, которые чудо внушало его
высокопоставленным подданным, принялся умолять Далай-ламу стать покровителем его
королевства и оказать ему помощь в случае нападения. Добрый и отзывчивый владыка
Тибета любезно обещал ему прислать на выручку свою армию, если Англии будет
когда-нибудь угрожать опасность.
Наслушавшись подобных историй и неправильно истолковав смысл фактов, которые
было бы слишком долго пересказывать, большинство тибетцев в настоящее время полагают,
что их страна является в некотором роде сюзереном Великобритании; именно так объясняют
им непродолжительные визиты в Лхасу уполномоченного английских властей. Они верят,
174 Ладак — местность, расположенная в Западном Тибете.
175 Норбулинг — букв.: «остров или жемчужина». Иными словами: «прекрасное место, похожее на
драгоценность».
что он приезжает, чтобы смиренно получить предписания Далай-ламы и передать их его
подопечному — английскому королю.
Безусловно, это всего лишь забавная шутка, но такие шутки таят в себе опасность,
которую способны распознать лишь те, кто долго жил в отдаленных уголках Азии.
Для путешественников, которым известна история Тибета, а также политические
интриги, средоточием которых он стал в наше время, и особенно для тех, кто хорошо знаком
с ламаизмом, пребывание в Лхасе окажется необычайно интересным, другим же оно, скорее
Пирамида