растительности легко овладевает умом человека на любой стадии дикости и
цивилизации. Огромный размах и неизменная повторяемость упадка и
возрождения растительного мира и тесная зависимость от него человека (по
крайней мере в зонах с умеренным климатом) более всего поражают воображение.
Неудивительно, что столь важное, впечатляющее и всеобщее явление, породив в
головах людей сходные идеи, вызвало к жизни в разных регионах и сходные
обряды. В силу этого мы можем принять вышеизложенное объяснение культа
Адониса, которое хорошо согласуется с протеканием природных процессов и имеет
аналогии в других регионах. В пользу этого объяснения говорят, кроме того,
свидетельства самих древних, которые многократно истолковывали умирающего и
воскресающего бога как жатву и всход посевов.
Тесная связь Таммуза или Адониса со злаковыми недвусмысленно дает себя знать
в описании его празднества, составленном арабским автором X века. Описывая
обряды и жертвоприношения, приносимые в различные времена года язычниками
Харрана (Сирия), он сообщает следующее: «Праздник Таммуза в середине месяца
эль-Бугат (июль), то есть праздник плачущих женщин. Это праздник Та-Уза,
справляемый в честь бога Та-Уза. Женщины оплакивают его, потому что хозяин
жестоко убил его. Он перемолол его кости на мельнице, а затем рассеял их по
ветру. Во время этого праздника женщины не едят ничего перемолотого. Они
ограничивают свой рацион размоченными пшеничными зернами, зеленым
горошком, финиками, изюмом и т. д.». Та-Уз, или Таммуз, в этом описании
напоминает Джона Ячменное Зерно Роберта Бернса:
Не пожалев его костей,
Швырнули их в костер,
А мясо мельник меж камней
Безжалостно растер.
-----------------------
Перевод С. Маршака.
Особая связь Адониса со злаковыми растениями характеризует культурный
уровень, на котором приверженцы его культа находились в то исторически
отдаленное время. Эти народы в течение многих веков вели оседлый образ жизни,
питаясь в основном продуктами земледелия. Все, что имело жизненно важное
значение для их грубых предков,— ягоды и коренья пустыни, трава пастбищ—на
данном этапе очень мало занимало мысли людей, которые все более
сосредоточивались на основном продукте питания — хлебе. Соответственно -на
передний план в их религии все более выдвигалось умилостивление бога
плодородия вообще и духа хлеба в частности. Эти обряды преследовали сугубо
практическую цель. Радостно приветствовать возрождение растительности и
оплакивать ее увядание земледельческие народы побудило отнюдь не туманное
поэтическое чувство. Основной причиной возникновения культа Адониса было
чувство голода и страх перед ним.
Отец Лагранж
---------------------
Лагранж Жозеф Луи (1736—1813)—французский математик и механик.
высказал предположение, что плач по Адонису был, по существу, жатвенным
обрядом, имеющим своей целью умилостивить бога хлеба, который в это время
года находил смерть под ударами серпов в поле или под копытами волов на току. В
то время как мужчины убивали бога, женщины, сидя дома, проливали крокодиловы
слезы, чтобы смирить его вполне объяснимый гнев. Эта теория хорошо согласуется
с тем фактом, что временем проведения этих праздников является весна или лето,
так как именно на эти сезоны приходится жатва ячменя и пшеницы в странах, где
был распространен культ Адониса. В подтверждение этой гипотезы можно
привести обычай египетских жнецов, которые, срезав первые колосья, со
стенанием возносили молитву Исиде. Вспомним, что многие охотничьи племена
также проявляют глубокое почтение к животным, которых убивают и употребляют
в пищу.
Смерть Адониса в нашем понимании символизирует не естественное увядание
растительности в летний зной и в зимнюю стужу, а насильственную смерть злаков
от руки человека, который сжинает их в поле, топчет на току и растирает в муку на
мельнице. Можно допустить, что именно так в более поздние времена
представляли себе Адониса земледельческие народы Леванта. Однако
сомнительно, чтобы с самого начала он был исключительно хлебным божеством. В
более раннюю эпоху скотоводы могли считать его богом нежной травы, которая
пробивается после дождя и дает их тощему и голодному скоту обильный корм. А
еще раньше Адонис, вероятно, служил воплощением духа орехов и ягод, которые
первобытный охотник вместе со своей женой собирал в осенних лесах. Подобно
тому как земледелец умилостивляет дух злаков, скотовод обращается с молитвой к
духу трав и листьев, служащих кормом для скота, а охотник задабривает дух
кореньев и плодов. Во всех этих случаях для умилостивления оскорбленного,
разгневанного духа в ход, естественно, идут замысловатые извинения и
оправдания, сопровождаемые громкими причитаниями по поводу его кончины,
если в силу прискорбной случайности (или необходимости) духа умертвили да еще
и ограбили. Но не следует упускать из виду, что первобытный охотник и скотовод
в ту раннюю эпоху еще не имели абстрактной идеи растительности и Адонис был
для них не персонификацией растительной жизни в целом, а хозяином конкретного
дерева и растения. Другими словами, Адонисов было столько же, сколько деревьев
и кустарников, и каждый из них мог рассчитывать на возмещение убытков,
причиненных его личности или его собственности. Из года в год во время осеннего
листопада первобытному человеку казалось, что каждый из этих Адонисов вместе
с красными листьями умирает от потери крови, чтобы вновь возвратиться к жизни
со свежей весенней зеленью.
Есть некоторые основания полагать, что персонификацией Адониса в ту
отдаленную эпоху был живой человек, в лице которого этот бог умирал
насильственной смертью. Известно, что у земледельческих народов восточной
части Средиземноморского бассейна воплощениями духа злаков были люди,
которых приносили в жертву на поле жатвы. В таком случае не лишено
вероятности предположение, что в какой-то мере умилостивление духа злаков
сливается с культом покойников. Считалось, вероятно, что души принесенных в
жертву людей возвращались к жизни в виде колосьев, которые взошли на их крови,
и во второй раз находили смерть во время жатвы. Но ведь души людей, умерших
насильственной смертью, полны гнева и при первой возможности способны
обрушить на убийц свою месть. Поэтому в народных поверьях стремление
умилостивить души убитых людей сливается со стремлением задобрить убитого
духа злаков. И как дух зерна оживает в зеленеющих побегах, так, согласно
поверью, и принесенные в жертву люди возрождаются к жизни с весенними
цветами, пробужденными от долгого сна нежным дыханием весны. Да, их кости
упокоились в земле. Но что может быть естественней мысли о том, что из их праха
пробились фиалки и гиацинты, розы и анемоны, что это кровь жертв окрасила
цветы в пурпурный и розовый тона, что цветы содержат в себе частицу души
принесенных в жертву людей?
Пирамида
