сохраняется в некоторых частях Европы. Жители Кантабрий-ского побережья
думают, что от хронической болезни или скоропостижно люди умирают именно в
тот момент, когда прилив начинает отступать. В Португалии, на всем побережье
Уэльса и на побережье Бретани, говорят, имеет хождение верование, что, когда
вода прибывает, люди рождаются, а когда вода убывает, люди умирают.
Существование того же суеверия в Англии засвидетельствовано Чарлзом
Диккенсом. «На побережье люди умирают не иначе,— говорит г-н Пегготти,— как
если вода совсем сходит на нет. И не рождаются, покуда прилив не войдет в силу,
то есть до того, пока не поднимется вода». Мнения, что большинство смертей
случается при отливе, придерживаются на всем восточном побережье Англии от
Нор-тумберлэнда до Кента. Шекспир, вероятно, был хорошо знаком с этим
суеверием, потому что заставил Фальстафа умереть «как раз между двенадцатью и
часом, покуда начинается отлив». С этим поверьем мы сталкиваемся также на
тихоокеанском побережье Северной Америки у индейцев-хайда. Когда мужчина из
племени хайда находится при смерти, он видит каноэ, на веслах которого сидят его
умершие друзья. Оно приплывает вместе с приливом, чтобы передать ему привет
из страны духов. «Иди с нами,— говорят друзья,— вот-вот начнется отлив, и мы
должны уходить». Туземцы Порт-Стифенса (Новый Южный Уэльс) хоронят
мертвых только при приливе, так как считают, что иначе отливающая вода занесет
дух усопшего в далекую чужую страну.
Чтобы обеспечить себе долгую жизнь, китайцы прибегают К сложным колдовским
приемам. Они улавливают магическую силу, истекающую якобы в соответствии с
гомеопатическими принципами от времен года, людей и вещей. Проводником этих
благоприятных воздействий является не что иное, как саван. Многие китайцы
готовят себе саван при жизни. Скроить и сшить его большинство из них поручает
незамужним девушкам и молодым женщинам, рассчитывая на то, что, поскольку
портниха проживет еще много лет, часть ее жизненной силы, конечно, должна
перейти на саван и таким образом отсрочить на много лет тот момент, когда он
будет использован по назначению. Одежду покойника предпочитают шить в
високосный год, так как для китайца кажется очевидным, что сшитый в длинный
год саван будет в большей степени обладать способностью продлевать жизнь.
Особенно много усилий шло на то, чтобы наделить этим бесценным качеством
одну часть погребального одеяния — длинное шелковое платье глубочайшего
синего цвета со словом «долговечность», вышитым золотыми нитками. Подарить
пожилому человеку одну из таких дорогих, прекрасных мантий, известных под
названием «одеяния долговечности», считается у китайцев актом сыновней
почтительности и внимания. Так как такое одеяние предназначено для того, чтобы
продлить жизнь его владельца, тот часто, особенно в торжественных случаях,
надевает его, чтобы благодатное воздействие вышитого золотыми иероглифами
одеяния сказалось на нем в полной мере. Прежде всего он не упустит надеть его в
день рождения, так как здравый смысл побуждает китайцев создавать в день своего
рождения запас жизненной энергии, расходуемой в течение остальной части года.
Одетый в роскошное облачение, каждой частицей своего тела поглощающий его
благодатное воздействие, счастливый «именинник» охотно принимает
поздравления друзей и родственников, которые выражают ему свое восхищение
великолепными погребальными одеждами и почтительностью его детей, которые
преподнесли столь прекрасный и полезный подарок.
Положение «подобное производит подобное» находит еще одно применение в
китайском веровании, согласно которому на судьбу городов глубокое влияние
оказывает их форма. Судьба эта находится якобы в зависимости от характера
предмета, с которым форма города больше всего сходна. По преданию, древний
город Цынчэ-фу, очертания которого напоминали форму карпа, часто становился
жертвой опустошительных набегов со стороны жителей соседнего города Юнчунь,
похожего по форме на рыболовную сеть. Это продолжалось до тех пор, пока
жителям Цынчэ-фу не пришла в голову счастливая мысль возвести в центре две
высокие пагоды. Эти до сих пор возвышающиеся над городом пагоды оказали
самое благое влияние на его судьбу, «не позволяя» воображаемой сети опуститься
и запутать воображаемого карпа. Сорок лет тому назад шанхайские мудрецы
-------------------------------------
То есть в начале 80-х годов прошлого века.
приложили много усилий к тому, чтобы установить причину одного местного
восстания. После тщательного расследования они признали, что причиной
восстания была форма большого нового храма: к великому сожалению, храм был
построен в форме черепахи, животного с весьма дурным, по их убеждению,
нравом. Трудность была нешуточной, а меры по предупреждению опасности
требовались безотлагательные. Снести храм было неблагочестиво, а оставить его в
том же виде значило накликать на город подобные, а может быть, и худшие
бедствия. Но гений местных знатоков геомантии блестяще преодолел эту
трудность и отвел опасность от города. Наполнив водой два колодца,
символизировавшие глаза черепахи, шанхайские мудрецы тут же «ослепили»
пользующееся дурной репутацией животное и таким образом сделали его
неспособным приносить несчастья в будущем.
Иногда к гомеопатической магии прибегают, чтобы предотвратить зло путем
подражания ему. Так стремятся перехитрить судьбу, подменив настоящее бедствие
мнимым. На Мадагаскаре эта игра в прятки с судьбой возведена в систему. Судьба
каждого человека, по местным верованиям,'определяется днем и часом его
рождения, и, окажись они несчастливыми, бед, грозящих этому человеку, можно
избежать лишь путем их «извлечения» и «замены». Извлечь несчастье можно по-
разному. Если, к примеру, человек родился в первый день второго месяца
(февраля), то, когда он вырастет, у него, по поверью, обязательно сгорит дом.
Друзья новорожденного стремятся заранее отвратить эту катастрофу: они строят в
поле или в загоне для скота сарай и сжигают его. Чтобы обряд возымел должное
действие, мать с новорожденным следует посадить в сарай, поджечь его, а затем
вытащить их оттуда, пока сарай не обрушился. Дождливый ноябрь считается на
Мадагаскаре месяцем слез. Ребенок, появившийся на свет в ноябре, рожден для
горя. Чтобы рассеять грозовые тучи, собирающиеся над его будущим, он должен
всего лишь снять крышку с кипящего горшка и потрясти ею во все стороны.
Падающие с крышки капли оплачут его судьбу, и ему самому уже не придется лить
слезы. Если девушке «написано на роду» увидеть со скорбью, как ее будущие дети
сойдут в могилу раньше нее, она может отвратить от себя это горе следующим
образом. Убив кузнечика, девушка заворачивает его в тряпку, изображающую
саван. Она безутешно плачет над ним, как Рахиль над своими детьми. После этого
она ловит еще дюжину других кузнечиков и, переломив у них ноги и крылья,
кладет их рядом с дохлым. Стрекотание изуродованных насекомых, судорожные
движения их искалеченных членов символизируют пронзительные крики и
конвульсии плакальщиков на похоронах. Похоронив дохлого кузнечика, девушка
оставляет остальных в живых, чтобы они продолжали оплакивание до тех пор, пока
смерть не избавит .их от мучений. Завязав в узел волосы, она возвращается с
могилы погребенного ею кузнечика в селение с видом человека, убитого горем. С
этого дня она уже радостно смотрит в будущее и не сомневается, что дети ее
Пирамида