чтобы поймать его живьем, а вот это не удавалось ему ни разу.
Однако, сказал он, с моей
помощью и с помощью трех его друзей он с этим справится. Он
заверил меня, что это
естественный вывод, к которому он пришел после того, как раз
сто наблюдал за поведением
грифов. — Для этого нам понадобится дохлый осел, — с
энтузиазмом провозгласил он, —
осел у нас есть. Он посмотрел на меня, ожидая вопроса о том,
что же мы станем делать с
дохлым ослом. Но так как вопрос не прозвучал, он продолжил: —
Мы удалим у него
внутренности и вставим несколько палочек, чтобы туша сохраняла
форму. — У грифов всем
заправляет вожак; он крупней и умней остальных, — продолжал
он. — Никто не может
сравниться с ним в остроте зрения. Это и делает его вожаком.
Именно он обнаружит дохлого
осла и подлетит к нему. Он сядет с подветренной стороны, чтобы
обнюхать его и убедиться,
что он действительно издох. Кишки и прочие внутренности,
которые мы извлечем из туши
осла, мы сложим возле его задней части. Это будет похоже на
следы трапезы дикого кота.
Затем гриф не торопясь приблизится к ослу. Спешить ему некуда.
Он станет прыгать вокруг
туши и наконец опустится на ее круп и начнет ее раскачивать.
Не воткни мы в землю четыре
палочки, он мог бы ее перевернуть. На какое-то время он
замрет, сидя на ослином крупе;
это будет сигналом остальным грифам опуститься поблизости. И
лишь когда рядом с вожаком
окажутся три или четыре других грифа, он примется за дело. — А
какова же моя роль во
всем этом, господин Акоста? — спросил я. — Ты спрячешься
внутри туши, — сказал он с
невозмутимым видом. — Не бойся, я дам тебе пару специальных
кожаных перчаток, и ты
будешь сидеть там и ждать, пока гриф-вожак разорвет своим
мощным клювом задний проход
осла и просунет туда голову, чтобы начать есть. Тогда ты
крепко схватишь его за шею
обеими руками. — Я и трое моих друзей спрячемся верхом в
глубоком овраге, — продолжал
он. — Я буду следить за всем в бинокль. Когда я увижу, что ты
схватил грифа за шею, мы
прискачем во весь опор, бросимся на птицу сверху и поймаем
его. — А осилите ли вы грифа,
сеньор Акоста? — спросил я. Не то чтобы я сомневался в нем,
просто хотел быть уверен. —
Конечно! — сказал он со всей возможной уверенностью. — Мы все
наденем перчатки и
кожаные гамаши. У грифов очень сильные когти. Они могут
переломить голень, как
хворостинку. У меня не было выхода. Меня охватило сильнейшее
возбуждение. Мое
восхищение Леандро Акостой не знало в этот момент границ. В
моих глазах он был
настоящим охотникомнаходчивым, хитрым и знающим. — Прекрасно,
давайте так и сделаем!
— сказал я. — Вот это как раз тот парень, который мне нужен! —
сказал Акоста. — Я верил в
тебя! Он приладил позади своего седла толстое одеяло, и один
из его друзей легко поднял
меня и посадил на лошадь. — Держись за седло, — сказал Акоста,
— и одновременно
придерживай одеяло. Мы поскакали плавным галопом. Спустя
примерно час мы оказались на
какой-то сухой и безлюдной равнине. Остановились мы под
навесом, — /.,(«h(, палатку
продавца на рынке. Его плоский верх служил защитой от солнца.
Под навесом лежал дохлый
бурый осел. Не похоже было, что он умер от старости — выглядел
он совсем молодым. Ни
Акоста, ни его друзья не сказали мне, убили ли они осла или
нашли издохшим. Я ждал, что
они прольют на это свет, но спрашивать не собирался. Совершая
необходимые
приготовления, Акоста объяснил, что навес нужен потому, что
грифы всегда начеку, и хотя
они кружат высоко и сами не видны, несомненно, они могут
следить за всем происходящим.
— Эти твари способны только видеть, — сказал Акоста. — Их уши
никуда не годятся, да и
нюх у них не так хорош, как зрение. Мы должны заделать в туше
каждую дырку. Я не хочу,
чтобы ты выглядывал откуданибудь, потому что они увидят твой
глаз и ни за что не
приземлятся. Они не должны ничего видеть. Они установили
внутри ослиной туши несколько
палочек крест-накрест, оставив достаточное пространство, чтобы
я мог забраться внутрь. В
какой-то момент я решился задать вопрос, мучивший меня все это
время. — Скажите, сеньор
Акоста, ведь этот осел издох от болезни, не так ли? Как вы
думаете, я не могу ею
заразиться? Акоста закатил глаза. — Ну-ну, не говори
глупостей. Ослиные болезни людям не
передаются. Давай займемся делом и не будем забивать себе
голову всякой ерундой. Будь я
Тэги:
Шаманизм
Пирамида