возникли по многим причинам и относятся ко многим наукам.
Ибо одни вопросы привлекают наблюдения, основанные на том, что передали
халдейские мудрецы 5, другие строят свои возражения на
том, чему учат египетские пророки, а некоторые, соприкасаясь с учениями
философов, задаются сообразно с ними. Далее, кое-какие привносят с собой,
некое неподобающее сомнение на основании других, недостойных рассмотрения
предположений, а иные опираются
(стр.44)
на обыденные воззрения людей. Итак, они и сами по себе разнообразны, и
сочетаются между собой многими способами, и по всем этим причинам нуждаются
в некоем рассуждении, которое подобающим образом упорядочило бы их.
2. Итак, мы передадим тебе с величайшей точностью и истинностью
представление о старинных преданиях ассирийцев 6 и ясно откроем
тебе наши собственные, частью выводя познавательные умозаключения
относительно них на основании бесчисленных древних письмен, а частью --
того, как древние позднее свели в законченную книгу знание о божественном.
Если же ты предложишь некий философский вопрос, мы ответим тебе на него
в соответствии с древними стелами Гермеса7, прочтя которые,
Платон, а до него и Пифагор составили свою собственную философию, кротко и
благожелательно опровергая иноземные исследования, даже если они
обнаруживали некую враждебность; в иных случаях мы покажем их
несообразность. Все, что удастся, мы попытаемся рассказать в соответствии с
врожденными представлениями, совершенно понятно и ясно, а то, что для
достоверного понимания (возможного только при посредстве слов) нуждается в
проверке божественных дел, как и то, что наполнено умственным созерцанием,
сохраним в меньшей степени. В совершенном доказательстве мы не упустим,
впрочем, никакую из заслуживающих внимания отличительных черт последнего,
которые могут указать то, на основании чего ты и тебе подобные смогут
охватить умом сущность сущего, а также все то, что наличествует в
рассуждениях, будучи известным. Мы подобающим образом изложим тебе
свойственное всему, и на теологические вопросы мы будем отвечать
теологически, на теургические--теургически, а философские мы исследуем
(стр.45)
вместе с тобой философски. И из этого все, что касается первых причин,
мы выведем на свет, следуя порядку первых начал, а все то, что сказано
относительно обычаев и таинств, мы рассудим как подобает в соответствии со
свойственным обычаям образцом; точно так же и все остальное мы упорядочим
собственным способом. Давай наконец соприкоснемся с твоими вопросами.
3. Итак, сперва ты говоришь, что допускаешь существование богов.
Высказанное именно в такой форме, это утверждение неверно. Ведь врожденное
знание о богах 8 сопутствует самой нашей сущности, оно превыше
всякого рассуждения и добровольного решения и существует прежде рассуждения
и доказательства. Оно изначально соединено с собственной причиной и
наличествует вместе с заложенным в сущности души стремлением к благу.
Вернее, соприкосновение с божественным является даже и не знанием
. Ведь последнее каким-то образом строится на основании родового
различия. По сравнению с ним; познающим иное как иное, опирающаяся на богов
единообразная связь является естественной и нерасторжимой. Следовательно, не
стоит соглашаться с тем, что, поскольку это возможно, она допускается, или
не допускается, или полагается сомнительной (ибо она всегда одинаково и
действительно установлена), и поскольку она властвует над суждением и
различением, то стоит ее именно таким образом и почитать 10. Ибо
скорее мы сами объемлемся этой связью, и наполняемся ею, и обладаем в знании
о богах тем самым, что мы есть.
То же самое у меня рассуждение для тебя и относительно сопровождающих
богов лучших родов: я говорю про демонов, героев и чистые души11.
Ведь и для них нужно всегда мыслить единый и определенный смысл их
(стр.46)
сущности, а неопределенность и непостоянство человеческого воздействия
отбросить и избегать возникающей из равносильного противоборства рассуждений
склонности к иному; ведь подобная склонность чужда началам разума и жизни и
скорее подходит вторичному и всему тому, что соответствует возможности и
противоречивости становления. Этому непременно нужно воспротивиться.
Стало быть, пусть врожденное представление о вечных спутниках богов
подходит им. Итак, как они сами всегда в равной мере обладают бытием, так
пусть и человеческая душа соприкасается с ними в познании, ни в коем случае
не исследуя при помощи предположения, мнения или некоего силлогизма, которые
берут начало с некоего времени 12, ту сущность, которая превыше
всего этого, но неразлучно следуя им при помощи чистых и безукоризненных
мыслей, которые душа изначально восприняла от богов. Ты же, похоже,
полагаешь, будто знание о божественном и обо всем ином --одно и то же, и из
противоположенного допускаешь ту или другую часть, как это обыкновенно имеет
место в применении к рассматриваемому в беседах. На самом деле здесь нет
ничего общего. Ведь познание божественного совершенно отлично, не имеет
отношения к какой бы то ни было антитезе и подчинено не нынешнему согласию
или установлению, но извечно единообразно существует в душе.
4. Вот что я говорю тебе относительно первого начала в нас, от которого
нужно отправляться тем, кто что бы то ни было говорит или слушает
относительно лучших, чем наш, родов. Что же касается тех особенностей,
имеющихся у каждого из лучших родов, на основании которых они различаются
между собой и про которые ты спрашиваешь, то если ты представляешь их себе
как видообразующие
(стр.47)
различия, привносящие дополнительное разделение в пределах одного и
того же рода, например в отношении живых существ --разумность и неразумие,
то мы ни в коем случае не приемлем такие особенности применительно к тому,
что не имеет ни единой общности сущности, ни сопоставимого особенного и не
допускает синтеза неопределенного общего и определяющего своеобразного. Если
же ты подразумеваешь под своеобразием некое простое и определенное в себе
состояние в первичном и вторичном, различающемся для каждой сущности в
пределах целого рода, то такое представление об особенностях имеет смысл.
Ведь, конечно, особенности вечно существующего будут наличествовать как