трястись.
- Потому что тело сновидения не может делать этих
вещей? - спросил я.
- Потому что тело сновидения не владеет намерениями
есть и пить, - ответила она.
- Что ты хочешь этим сказать, Горда? - спросил я.
- Великим достижением Хенаро было то, что в своем
сновидении он обучился намерению тела, - объяснила она. - он
закончил то, что ты начал делать. Он может создавать в
сновидении свое тело настолько совершенным, насколько оно
вообще может быть. Но у тела сновидения и у физического тела
намерения различны. Например, тело сновидения может
проходить сквозь стену, потому что знает намерение
растворяться в воздухе. Физическое тело знает намерение еды
и питья, но не изчезания. Для физического тела Хенаро пройти
сквозь стену было столь же невозможно, как для его тела
сновидения поесть.
Горда немного помолчала, как бы оценивая то, что она
только что сказала; я хотел подождать, прежде чем задавать
ей какие-либо вопросы.
- Хенаро довел до мастерства только намерение своего
тела сновидений, - сказала она мягким голосом. - Сильвио
Мануэль, с другой стороны, был абсолютным хозяином
намерения. Теперь я знаю, что причина, по которой мы не
можем припомнить его лица, состоит в том, что он был не
таким, как все остальные.
- Что заставляет тебя так говорить, Горда? - спросил я.
Она начала говорить, что она имела в виду, но была
неспособна говорить вразумительно. Внезапно она улыбнулась.
Глаза ее зажглись.
- Поймала! - сказала она. - нагваль говорил мне, что
Сильвио Мануэль был мастером намерения, потому что он
постоянно находился в своем другом "я". Он был настоящим
руководителем. Он стоял позади всего, что делал нагваль.
Фактически именно благодаря ему нагваль стал заботиться о
нас.
Я испытал большое физическое неудобство, слушая, как
Горда говорит это. У меня чуть не расстроился живот, и я
делал огромные усилия, чтобы она не заметила этого. Я
повернулся к ней спиной и отдувался. Она на секунду
остановилась, а затем продолжала, как будто приняв решение
не обращать внимание на мое состояние. Вместо этого она
начала на меня кричать. Она сказала, что сейчас время
развеять наши огорчения. Она напомнила мне о моих чувствах
отстраненности после того, что произошло в городе мехико.
Она сказала, что горечь я чувствовал не потому, что она
примкнула к другим ученикам, встав против меня, а потому,
что она приняла участие в срывании с меня маски. Я объяснил
ей, что все эти чувства у меня уже прошли. Она была
непреклонна. Она настаивала на том, что если я не встречусь
с этими чувствами лицом к лицу, они обязательно вернутся ко
мне снова, но только как-нибудь иначе. Она настаивала на
том, что мои близкие отношения с Сильвио Мануэлем были
причиной всего этого.
Я сам не мог поверить тем сменам настроения, через
которые я прошел, услышав такое заявление. Я как бы стал
сразу двумя людьми: один разъяренный, с пеной у рта, другой
- спокойный, наблюдающий. Последовал последний, конечный
спазм живота, и мне стало плохо. Однако этот спазм вызвала
не тошнота, это скорее была неудержимая ярость.
Когда я, наконец, успокоился, я был раздражен своим
поведением и горевал по тому поводу, что подобный инцидент
может случиться со мной вновь и вновь, в другое время.
- Как только ты воспримешь свою истинную природу, ты
освободишься от ярости, -сказала Горда равнодушным тоном.
Я хотел с ней поспорить, но видел тщетность этого;
кроме того, мой приступ ярости оставил меня совсем без
энергии. Я рассмеялся при мысли, что буду знать, что делать,
если окажется, что она права. Затем мне пришла в голову
мысль, что все было бы возможным, если бы я смог забыть о
женщине-нагваль. У меня было странное ощущение не то тепла,
не то раздражения к Горде, как если бы я поел очень острой
пищи.
Я ощутил в теле тревогу, как если бы я увидел, что
кое-кто крадется у меня за спиной, и в тот момент я уже знал
нечто такое, чего не знал моментом раньше: Горда была права
- ответственным за меня был Сильвио Мануэль.
Горла громко рассмеялась, когда я рассказал ей это. Она
сказала, что тоже вспомнила кое-что о Сильвио Мануэле.
- Я не помню его как личность, - так, как я помню
женщину-нагваль, - продолжала она, - но я помню, что мне
говорил о нем нагваль.
- Что он тебе говорил? - спросил я.
- Он говорил, что когда Сильвио Мануэль был на этой
земле, он был такой, как Элихио. Он исчез однажды, не
оставив следа, и вошел в другой мир. Он отсутствовал много
лет, а затем, однажды вернулся. Нагваль говорил, что Сильвио
Мануэль не помнил ни где он был, ни что он делал, но его
тело не изменилось: он вернулся назад в этот мир, но
вернулся в своем другом "я".
- Что еще он говорил, Горда? -спросил я.
- Я не могу больше вспомнить, - ответила она. - это
так, будто я смотрю сквозь туман.
Я знал, что если бы достаточно сильно напряглись, то
вспомнили бы, кем же был Сильвио Мануэль. Я сказал ей об
этом.
- Нагваль говорил, - сказала она, - что намерение
присутствует всюду.
- Что это значит? - спросил я.
- Не знаю, - ответила она. - я просто произношу то, что
Тэги:
Шаманизм
Пирамида