так, чтобы они касались циновки. Он указал, что поскольку у
меня гибкие тазобедренные суставы, я должен развить их
полностью, ставя себе задачей, чтобы мои бедра полностью
прилегали к циновке. Он добавил, что если я буду входить в
сновидение в таком сидячем положении, мое тело не
соскользнет и не упадет в сторону, а туловище наклонится
вперед и лоб уляжется на ступни ног.
Другой очень важной темой было время, когда следует
проводить сновидение. Дон Хуан говорил нам, что поздний
вечер и раннее утро наиболее благоприятны для этого.
Причина, по которой он предпочитал именно эти часы, крылась
в том, что он называл практическим применением знания магов.
Он сказал, что поскольку заниматься сновидениями приходится
в окружении людей, следует выбирать наилучшие условия для
уединения и отсутствия вмешательства. Вмешательство, которое
он имел в виду, было связано с вниманием людей, а не с их
физическим присутствием. По словам дона Хуана, бессмысленно
уходить из мира и прятаться, потому что если даже человек
совсем один в изолированном пустынном месте, вмешательство
людей все равно существует, потому что невозможно отключить
их первое внимание. В зависимости от местности, в часы,
когда большинство людей спит, возможно отвести часть этого
внимания на короткий отрезок времени. Именно в эти часы
первое внимание окружающих спит.
Это вело к его описанию второго внимания. Дон Хуан
объяснил нам, что то внимание, которое необходимо в начале
сновидения, должно быть насильно остановлено на определенной
детали сна. Только путем обездвиживания нашего внимания
возможно превратить обычный сон в сновидение.
Далее он объяснил, что в сновидении приходится
пользоваться теми же механизмами внимания, что и в
повседневной жизни; наше первое внимание выучено с большей
силой фокусироваться на деталях мира для того, чтобы
превратить аморфное и хаотическое чувство восприятия в
упорядоченный мир сознания.
Дон Хуан сказал нам также, что второе внимание
выполняло функции приманки, притягивающей шансы. Чем более
им пользуются, тем больше вероятность достичь желаемого
результата. Но это была также и функция внимания вообще, -
функция, принимаемая настолько как само собой разумеющееся в
нашей повседневной жизни, что ее перестали замечать вообще.
Если мы сталкиваемся со счастливой удачей, то мы говорим о
ней как о случае или совпадении, а не в том смысле, что это
наше внимание указало нам на событие.
Наше обсуждение второго внимания подготовило почву для
другой ключевой темы - тела сновидения.
В целях руководства Гордой дон Хуан дал ей задачу:
постепенно и неуклонно мобилизовать свое второе внимание на
компоненты ощущения полета в сновидении.
- Как ты училась летать в сновидении? - спросил я ее. -
тебя кто-нибудь учил?
- Нагваль Хуан Матус учил меня здесь, на этой земле, -
ответила она. - и в сновидении кто-то, когда я ничего не
могла увидеть, учил меня. Это был только голос, говорящий
мне, что надо делать. Нагваль дал мне задачу научиться
летать в сновидении, а голос учил меня, как это делать.
Затем у меня ушли годы на то, чтобы научиться переходить из
обычного тела, которое можно потрогать, в мое тело
сновидения.
- Ты должна мне это объяснить, Горда, - сказал я.
- Ты учился входить в свое тело сновидения, когда ты
видел в сновидении, что выходишь из своего тела, но
насколько я могу видеть, нагваль не дал тебе никакой
специальной задачи, поэтому ты отправлялся по любой из
знакомых дорожек, по какой только мог. Я, с другой стороны,
имела задачу использовать свое тело сновидений. Сестрички
имели такую же задачу.
В моем сне я однажды видела себя, летающей, подобно
воздушному змею. Я рассказала об этом нагвалю, так как мне
понравилось ощущение скольжения. Он воспринял это очень
серьезно и превратил в задачу. Он сказал, что как только
выучиваешься сновидению, любой сон, который можешь
запомнить, уже не является сном, это сновидение.
Тогда я стала стараться летать в сновидении, но я не
могла его создать. Чем больше я старалась воздействовать на
свое сновидение, тем труднее это становилось. Нагваль в
конце концов сказал, чтобы я перестала пытаться и позволила
ему придти самому по себе. Постепенно я начала летать в
сновидениях. Именно тогда какой-то голос стал говорить мне,
что надо делать. Это был женский голос, как я всегда
чувствовала.
Когда я научилась летать в совершенстве, нагваль сказал
мне, что каждое движение полета, которому я научилась в
сновидении, я должна повторить наяву. У тебя была такая же
возможность, когда саблезубый тигр учил тебя дышать, но ты
никогда не превращался в тигра в сновидении, поэтому ты не
мог правильно пытаться делать это и тогда, когда
бодрствовал. Ну а я научилась летать в сновидении. Сдвигая
свое внимание в тело сновидения, я могла летать, как
воздушный змей, и тогда, когда бодрствовала. Я однажды
показала тебе, как я летаю, потому что хотела, чтобы ты
увидел, что я научилась пользоваться своим телом сновидения.
Но ты не знал, что происходит.
Она имела в виду тот раз, когда она напугала меня
невообразимым действием реального колыхания в воздухе
подобно воздушному змею. Это событие настолько далеко
выходило за рамки моего понимания, что я не мог даже начать
обдумывать его хоть сколько-нибудь логично. Как всегда,
когда я сталкивался с подобными вещами, я относил их в
аморфную категорию "ощущений в условиях сильного стресса". Я
Тэги:
Шаманизм
Пирамида