упаковке, а сверху накрылись куртками, свитерами и одеялом,
которое кто-то из нас догадался захватить. Мы чувствовали себя
единым целым, нас объединяло нечто более высокое, чем слова
или какие-то договоры. Нас объединяли совместные битвы, а мы
провели их немало. Нас объединяло то, что мы оказались здесь
вместе.
Видения
Мы посмотрели на небо: представление уже начиналось, там
появилась падучая звезда, сияющая почти как солнце. Таких
падающих звезд мы еще не видали! Вдруг Мануэль показал вверх:
— Видели волка?!
— Волка...? Где?
— Да вон там, в небе!
Мы посмотрели туда, куда указывал его палец, и точно, в небе
виднелись очертания волка, с глазами в виде горящих звезд. Я
весь задрожал, но не от страха, а от волнения: ведь у меня с
волками особое сродство. Я присоединился к друзьям, и мы
вместе переживали эти мгновения тишины и видений,
открывающих перед нами такие стороны мира, которые в
обыденной жизни были недоступны, — они открывали нам правду
мира во всем ее откровении. Вдруг Луис Мануэль откатился от
нас примерно метра на четыре. Это нас обеспокоило, и мы начали
звать его обратно, но он не хотел нас слушать. Тогда я поднялся и
подошел к нему.
— Луис, давай назад. Чего ты от нас ушел?
— Вик, оставь меня! Я хочу побыть в одиночестве. Я вижу
сейчас нечто важное, такое, что было со мной всю мою жизнь, и
только теперь я вижу это... я хочу остаться здесь один, хотя бы
еще немного.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Разумеется!
Я понял, что сейчас с ним происходит, и вернулся к
остальным, которые уже собирались идти на поиски Мануэля. Я
остановил их, уверил, что с ним все в порядке, и что нам лучше
сейчас не тревожить его.
И правда, через некоторое время он действительно вернулся к
нам, и пристроился ко мне сбоку очередной “сосиской”. Мне
показалось, что он отчего-то печален. Небо пересекла очередная
падучая звезда. Я стал подбадривать Мануэля:
— Ты видишь эту звезду, такую большую?
— Да, вижу, — откликнулся он. Я не стал поворачиваться к
нему, потому что и не глядя на него мог понять, что он плачет.
— Почему ты грустишь? Разве ты не видел звезду?
— Видел, поэтому-то я и плачу.
— Но почему, почему это так печалит тебя? Разве она не
прекрасна?
— Прекрасна, но как недолговечна...
И тут я понял, что его гложет — я присоединился к его
эмоциональной сфере и заплакал так же горько, как и он. Да, я
буквально видел утрату любимого существа, его исчезновение и
трепет оставшейся любви. Я обнял друга, до глубины души
прочувствовав его боль, и попытался утешить его. Некоторое
время мы просто плакали вместе. А потом Луис Мануэль спросил
меня:
— Мы ведь теперь братья, правда, Вик?
— Да, Луис, мы братья!
А когда мы успокоились, я высказал ему то, что понял только
сейчас:
— А что ты знаешь о падучих звездах? Ты знаешь, чем они
хороши?
— Чем же?
— На самом деле, мы не должны слишком скорбеть о них.
Ведь если жизнь их коротка, зато они так прекрасны, и свет их так
ярок, что благодаря им наша жизнь становится хоть ненадолго
светлее, хоть немного радостнее, пусть даже всего на миг?
— Это верно!
— Но есть и еще кое-что.
— Что же?
— Когда звезда исчезает, это не значит, что ее больше нет —
просто мы перестаем ее видеть. Но она не исчезла совсем. Так что
не грусти, Луис, твоя звезда не исчезла, просто она сияет теперь
не здесь, а в другой части нашей прекрасной вселенной.
Мы задумались о мире и о своей жизни: каждому приходится
вести свою битву, и подчас весьма отличную от других... Лично я
был счастлив, потому что ясно видел свой будущий путь — он
пусть и не легок, но прекрасен и светел.
Опекун
— Ты слышишь эту мелодию? — вдруг спросила меня Лигия,
лежавшая слева от меня.
— А верно! Какая прекрасная! — мы стали прислушиваться к
ней, пока я не понял, что кто-то, должно быть, просто поет.
— Кто же это поет? — спросил я.
Так как все мы лежали, укутанные в одеяло и куртки, никому
не хотелось подниматься, чтобы посмотреть — откуда же
доносится эта мелодия? Мы стали обсуждать эту проблему вслух.
Каждый высказывал свою точку зрения, и все они были различны.
В конце концов, никто не признался в том, что это он поет.
— Я знаю, кто это поет, — снова сказала Лигия.
— И кто же?
— Это виррарика по имени Мартин.
— Как?...
— Мартин, который должен заботиться о нас.
Я слегка приподнялся и посмотрел налево. В самом деле, там
сидел накрытый одеялом виррарика, сидел, закрыв лицо руками.
Пирамида
