гигантского оленя с огненными рогами. Огненные глаза оленя
смотрели прямо на нас! Мы терли глаза, словно стремились
очнуться ото сна, но то, что мы видели сейчас, был не сон -— это
был сам Тамац Кахуллумари! Мы все, все шестеро, видели его! И
это зрелище огромного пылающего оленя среди виррарика было
прекрасно — от него исходила волна силы и величия,
принадлежащих иному миру. По моим щекам текли слезы счастья.
Мы не могли сдержать свой восторг, и то и дело восклицали:
— Невероятно красиво! Вы видели? Просто потрясающе! А ты
видел?
Видение длилось около четверти часа. Чуть позже Огненный
Олень растаял, и перед нами снова оказались одни сияющие
виррарика. Двое сидели у огня, остальные стояли. То, что они
были сотканы из огня, было не только зрительным ощущением —
мне казалось, что я телом чувствую исходящий от них жар,
колоссальную энергию, скрытую под одеждами. На миг
показалось, что эта одежда вот-вот вспыхнет и обратиться в
пламя. Тот, кто сидел у огня справа, делал что-то такое, смысл
чего мы не могли сначала понять — он ритмично раскачивался,
наклоняясь в сторону огня. Но вскоре мы поняли — да он же
просто разговаривает с огнем! Это маракаме Антонио говорит с
огнем! И огонь ему отвечает! очевидно, что между ними царило
полное взаимопонимание — ведь они одной природы. Пока
Антонио разговаривал с огнем, остальные фигуры стали
понемногу уменьшаться, словно они готовились к взлету. Я
просто физически ощущал, насколько виррарика, и в особенности
Антонио, любят огонь. Только Антонио в эти минуты был не
совсем тот Антонио, которого я знал, это был сгусток чистой
энергии. Да, поэтому виррарика и любили огонь до самозабвения:
ведь они — его народ. Наверное, сейчас на всей Земле
бодрствовали только они одни, и они позволили нам подсмотреть
их тайны. Я понял, какой колоссальный груз несут они на своих
плечах, уже столько веков, да что веков, тысячелетий, не давая
забыться основному, ради чего живут на этом свете, поддерживая
в состоянии готовности каналы, соединяющие наш мир с
источником всего сущего.
Свет мира
Окружившие костер светящиеся желто-красные фигуры
начали вдруг подниматься, пока не застыли в воздухе, примерно в
полуметре над землей, продолжая созерцать Татевари, связь с
которым явно не прерывалась. На фоне черного ночного неба они
казались маленькими солнцами. Маракаме явно удвоил усилия —
он умолял Татевари войти в него, отдать ему свою силу. Из
пламени костра вырвалась толстая лента жидкого огня, и впилась
в фигуру маракаме где-то вверху живота. Фигура начала
разрастаться и проливать вокруг себя ослепительный свет.
Маракаме освещал мир! Я просто не мог сдержаться, я плакал и
смеялся одновременно — теперь-то я понял! Я наконец понял,
какова миссия маракаме в нашем мире: они призваны освещать
его! В древних легендах говорилось о воинах, которые взяли на
себя миссию солнца, но оказалось, что это не простая метафора.
Прямо перед моими глазами она претворялась в жизнь, и я от всей
души возблагодарил высший Дух за то, что он не оставил нас
одинокими на Земле. Я благодарил его за то, что остались еще
такие существа, которые напоминают нам о нашей высшей
природе и назначении — мы ведь светящиеся тела, маленькие
солнца! Я благодарил его, и одновременно клялся всем святым,
что никогда не забуду того, что увидел сейчас. Я не забуду, и вся
моя жизнь превратится в служение этому чуду.
В эту ночь произошли и другие чудеса, однако это видение,
несомненно, дарованное нам Антонио, было самым ярким и
сильным, оно настолько переполнило нас, что я бы не хотел более
рассказывать о событиях той ночи .
Приношения Ла Унарре
На следующий день мы проснулись с лучами восходящего
солнца. Перед рассветом мы все-таки немного соснули, а когда
проснулись, было уже около девяти утра. Радостные ощущения от
того, что мы видели этой ночью, переполняли наши сердца. Все-
таки правостороннее сознание не полностью подчинило нас себе.
Тем не менее, настал новый день, и нужно было выполнять то, что
следовало, так что мы решили не обсуждать случившееся этой
ночью, занявшись привычными делами. Я не знал, достигло ли
Паломничество своей цели, но инстинктивно принялся готовить
грузовик и паковать вещи для обратной дороги, хотя возвращаться
в “цивилизацию” совершенно не хотелось. Мы немного устали, но
были готовы к новым испытаниям. К этому времени мы уже
привыкли мало спать и есть, и не раздумывая делали то, что
требовалось.
Но про себя я начал размышлять над тем, что пришлось
испытать на Хумун Куллуаби и в особенности, прошлой ночью.
Все ли я хорошо запомнил? Хорошо ли я понял, какие
последствия это будет иметь для меня, для моего будущего? Мне
казалось, что частично я могу ответить на эти вопросы
положительно, хотя мой рассудок явно пасовал перед этими
событиями. Я решил не насиловать себя — в свое время все станет
ясным само собой. Я видел, что некоторые виррарика уже пакуют
свои вещи, другие же явно не собираются трогаться с места.
— Антонио, что ждет нас теперь?
— Ла Унарре!
— Ла Унарре?
— Да, Виктор, тебе предстоит путешествие на Ла Унарре, —
просто ответил маракаме, складывая в мешок свои пожитки. Я
подошел к Тайяу и принялся расспрашивать его подробнее:
— Тайяу, ты тоже готовишься отправиться на Ла Унарре?
Пирамида