— Вовсе нет, туда отправятся только самые-самые!
— Почему же только самые-самые, вроде все собираются
туда?
— Разумеется, нет — только самые важные персоны —
маракаме, уруквакаме, Тамац Кахуллумари, Хулио и те, кого
выберет сам Антонио. Он главный.
— А почему же не все?
— В этом нет смысла — дорога очень трудна, и те, кто
взберется на вершину, отнесут с собой приношения всех
остальных, и поблагодарят Бога за то, что паломничество
завершилось удачно, и что он помнит о нас. Это очень святое
место — именно там появился на свет Тамац Кахуллумари, и
лишь потом он спустился вниз и помчался на свое нынешнее
место, на Хумун Куллуаби, а из отпечатков его следов поднялись
розы (пейот) , вот почему оно такое святое.
Я повернулся в сторону, где на горизонте должен был маячить
пик Ла Унарре. И в самом деле, он был там, ведь это самый
высокий пик среди местных гор. Путь туда так далек, что даже на
грузовике и машинах нужно будет добираться несколько часов.
После слов Тайяу я понял, что теварис не светит взойти на Ла
Унарре, так как среди нас “самых-самых” не было. Но в любом
случае, нужно быть готовым к тому, чтобы доставить паломников
к подножию горы.
Я рассказал моим друзьям о предстоящем походе, и мы
приготовили наши приношения на случай, если все-таки нам
повезет, и нас попросят “сопровождать” старейшин в путешествии
к горе. К тому же это даст нам возможность немного
подремонтировать машины и сменить масло — они уже давно в
этом нуждались. Виррарика, которые не собирались идти на
вершину, тоже взобрались на борт грузовика, чтобы
воспользоваться тем, что мы будем проезжать через Лос Вальдес
и кое-что купить.
Я решил на этот раз ехать в кузове — мне ужасно хотелось
послушать, что мои теокарис виррарика будут говорить о
прошлой ночи, и может быть, мне тоже удастся поделиться
своими впечатлениями. Виррарика, как всегда, были в прекрасном
настроении. Мы ехали стоя, привязав шляпы ленточками, чтобы
их не унесло ветром. Я стал спрашивать их, как все прошло
ночью, и они отвечали — отлично. Они многое увидели и узнали,
но от конкретного обсуждения увиденного виррарика уклонились.
Из уважения к их чувствам, я сменил тему разговора.
Горы постепенно приближались, и я невольно подумал о том,
насколько изменились отношения между индейцами и теварис —
холодок недоверия сменился дружелюбием и близостью. Хотя я
уже был знаком ранее с половиной паломников, в том числе и со
старейшинами, на этот раз все было немножко иначе — я оказался
в самой гуще незнакомых хикарерос, многие из которых
путешествовали с семьями, а другие присоединились в
последнюю минуту. Кроме того, это был первый год пятилетнего
цикла, в соответствии с которым хикарерос исполняли свои
обязанности, да и вообще первое их паломничество в таком
составе, так что не удивительно, что они нервничали. Но теперь,
когда цель паломничества была достигнута, все немного
расслабились и отношения стали проще.
По мере приближения к месту назначения, пейзаж менялся
удивительным образом — перед нами была совершенно плоская
равнина, на краю которой, без всякого перехода в виде предгорий
или холмов, начали вырисовываться горные вершины. По крайней
мере, так казалось с того места, где мы находились. Я уже бывал
на Горе, только сейчас мы подъезжали к ней с другой стороны, и я
прикинул, что подъем будет не столь легким, как раньше — здесь
придется начинать восхождение прямо от пустынного подножия
горы, в то время как обычно мы восходили на нее со стороны Реал
де Каторсе, то есть почти от самой вершины, куда, к тому же,
подходил автобусный маршрут. От его конечной остановки было
недалеко до Дворца.
Мы подъехали к Лос Валдес, типичному поселению в центре
пустыни Потоси, разве что оно было чуть побольше тех поселков,
что мы миновали по ходу Паломничества. Мы пропылили по
центральной улице до ближайшего продуктового магазина, и тут
нам пришлось разделиться — две легковушки должны были
остаться в городе для мелкого ремонта, а грузовик должен был
отправиться к Горе с теми, кому выпала честь взойти на нее и
поднести наши дары — даже отсюда до нее оставалось еще
прилично.
Мы, теварис, договорившись с группой Антонио о месте и
времени следующей встречи, занялись было своими делами, как
вдруг один виррарика подошел к нам и сказал, что мы должны
послать одного-двух представителей нашей группы, чтобы они
доставили на гору и наши приношения. Мы были просто
поражены! Тут же началась жаркая дискуссия о том, кому же
ехать — в кузове оставалось два места, а ехать хотелось каждому.
Наконец, Маноло сказал:
— Мне ужасно хочется поехать, но я уже был там, поэтому
пусть поедет тот, кто еще не всходил на Гору. Я уступаю свое
место!
Я присоединился к нему из чувства солидарности и тоже
отказался от своего места, предложив выбирать из тех, кто
никогда еще не был на Горе. Таких оказалось трое, и все они
приготовились, на случай, если вдруг удастся втиснуться на, эти
два места втроем. Мы передали им наши приношения и наши
послания Силам, обитающим там, вверху.
Когда все было готово, я подошел к Антонио; рассказал ему о
нашем решении, и еще раз спросил о месте и времени следующей
встречи, когда они спустятся с горы.
— Ты должен идти с нами, Виктор, — спокойно сказал
Антонио, глядя мне прямо в глаза, и я понял, что никаких
отговорок он не примет. В этот миг у меня произошло внезапное
переключение внимание: только что, пока Антонио молчал, у
меня было обычное правостороннее внимание, и вдруг все
Пирамида