зачарованная. Точно, сновижу, подумала я.
Ее чистый смех заставил меня осознать, что она прочла мои
мысли. Она взяла меня за руку и сказала ласково: -- Ты не
сновидишь, моя дорогая. Это действительно я, твой учитель
сновидений. Я Зулейка. Эсперанса -- это мое второе я. Маги
называют это телом сновидения.
Сердце так прыгнуло, что в груди стало больно. От волнения
и восхищения я чуть не задохнулась. Я безуспешно попыталась
освободить свою руку: она держала ее слишком крепко. Я сильно
зажмурилась. Больше всего мне хотелось, чтобы, когда я их
открою, ее здесь не оказалось. Но она, конечно, осталась на
месте, с лучезарной улыбкой на губах. Я снова закрыла глаза,
потом попрыгала и топнула в неистовстве ногой. Свободной рукой
я несколько раз ударила себя по щеке, пока та не покраснела от
боли. Все напрасно: я не просыпалась. Сколько бы я ни закрывала
глаза, она была тут.
-- Довольно, по-моему, -- засмеялась она, и я попросила ее
стукнуть меня.
Она с готовностью сделала это, два раза сильно ударив меня
по предплечьям длинной твердой тростью.
-- Бесполезно, дорогая, -- проговорила она медленно,
словно устав, и, глубоко вздохнув, отпустила мою руку. Потом
снова заговорила: -- Это не сон. И я Зулейка. Когда я сновижу,
то я Эсперанса или еще кто-нибудь. Но сейчас я не собираюсь
этим заниматься.
Мне хотелось хоть что-то сказать, но я не могла. Язык
присох к небу, и я смогла только взвизгнуть по-собачьи,
стараясь расслабиться, и дышала, как меня учили на занятиях по
йоге.
Она тихонько засмеялась, скорее всего, над моими усилиями.
Смех прозвучал утешительно и успокоил меня: в нем было так
много тепла, такого полного доверия, что тело моментально
расслабилось.
-- Ты -- сталкер, -- продолжала она, -- и поэтому
принадлежишь Флоринде. -- В голосе ее не было ни утверждения,
ни отрицания. -- Но ты еще и сомнамбула и по природе своей --
сновидящая. Благодаря этим способностям ты принадлежишь и мне.
С одной стороны, я хотела громко рассмеяться и сказать ей,
что она сходит с ума. С другой же - я полностью была с ней
согласна.
-- И каким же именем теперь тебя называть? решительно
спросила я.
-- Каким именем? -- переспросила она, смотря на меня, как
будто это было само собой разумеющимся. -- Я Зулейка. Что это,
по-твоему? Игра? Мы здесь не в игры играем.
Опешив, я пробормотала про себя: --Я и не думаю, что это
игра.
-- Когда я сновижу, я -- Эсперанса, -- продолжала она
довольно резко. Лицо ее было одновременно суровым и
просветленным, безжалостно открытым. -- Если не сновижу, -- я
Зулейка. Но кем бы я ни была -- Зулейкой, Эсперансой или кем-то
еще, -- тебя это не должно волновать. Я остаюсь твоим учителем
сновидения.
Я могла только по-идиотски кивнуть. Даже если бы мне и
нужно было что-то сказать, я бы не смогла. От страха меня
прошиб холодный липкий пот. В животе у меня бурлило и мочевой
пузырь готов был вот-вот лопнуть. Я хотела в туалет,
освободиться от всего этого.
Терпеть не было больше сил. Или я опозорюсь на этом месте,
или добегу до туалета во дворе. У меня хватило духу, чтобы
сделать последнее.
Зулейка засмеялась, как девчонка; пока я бежала, я все
слышала ее смех.
Когда я вернулась во двор, она усадила меня рядом с собой
на ближнюю скамейку. Я по инерции подчинилась ей и нетерпеливо
села, нервно сплетя руки на сомкнутых коленях.
Ее глаза явно светились суровостью и добротой. В голове
мелькнуло, как будто я уже это знала, что ее безжалостность
была ничем иным, как внутренней дисциплиной. Твердое
самообладание пронизывало все ее суще
1000
ство трогательной
недосказанностью и таинственностью. Это была таинственность
чего-то загадочного, непознанного. Именно поэтому куда бы она
ни шла, я всюду следовала за ней, как щенок.
-- У тебя было сегодня два перехода, -- объяснила Зулейка.
-- Первый -- из обычного состояния бодрствования в
сновидение-наяву, а второй -- назад. Первый был плавным и
незаметным, а второй -- похож на кошмар. Так бывает обычно.
Каждый из нас переживает эти переходы подобным образом.
Я попыталась выдавить из себя улыбку. -- Но я так и не
знаю, как это случилось. Я не осознала ни одного. Со мной
просто что-то происходило и я вдруг попадала в сновидение, не
зная, как это случалось.
Ее глаза загорелись. -- Обычно это делается так: видят
сон, заснув в гамаке или еще в чем-нибудь, висящем на балке
крыши или под деревом. В подвешенном состоянии мы не касаемся
земли. Земля препятствует нам, помни это. В таком подвешенном
состоянии новичок в сновидении может осознать, как энергия
переходит из состояния бодрствования в сон и из
сновидения-во-сне в сновидение-наяву.
Как тебе уже говорила Флоринда, все связано с энергией. В
момент ее появления ты и переходишь.
Теперь проблема будет заключаться в том, сможешь ли ты
накопить достаточно энергии, потому что маги не смогут больше
давать ее тебе. -- Зулейка нарочито высоко подняла брови и
добавила. -- Посмотрим. Я постараюсь напомнить это тебе, когда
мы окажемся в одном сновидении. -- Заметив тревогу на моем
лице, она рассмеялась с детской непосредственностью.
-- Как мы попадаем к друг другу в сновидение? --
Пирамида