этого дня важнейшего момента того, что он трюком завлек меня
в учение - действовать не ожидая наград. Он сказал, что
параллельно с этим он переключил мой интерес на идею "ви-
дения", которая, если ее правильно понять, была действием
непосредственно связанным с нагвалем. Действием, являющимся
неизбежным результатом учения, но недостижимой задачей, как
задача сама по себе.
- Какой был смысл такого трюка со мной? - спросил я.
- Маги убеждены, что все мы являемся грудой никчемности,
- сказал он. - мы никогда не сможем по своей воле отдать
свой бесполезный контроль. Поэтому с нами нужно действовать
путем трюков. Он рассказал, что заставив меня сконцентри-
ровать свое внимание на псевдозадаче обучения "видеть", он
успешно выполнил две вещи. Во-первых он наметил прямое сто-
лкновение с нагвалем, не упоминая о нем, а во-вторых, он
трюком заставил меня рассмотреть реальные моменты его уче-
ния как несущественные. Стирание личной истории и сновидения
никогда не были для меня настолько важными как "видение". Я
рассматривал их как очень развлекательную деятельность. Я
даже считал, что эта такая практика, которая дается мне с
наибольшей легкостью.
- Наибольшая легкость, - сказал он насмешливо, когда он
услышал мое замечание. - учитель ничего не должен оставлять
случаю. Я тебе говорил, что ты прав в том смысле, что тебя
надувают. Проблема состояла в том, что ты был убежден, что
надувательство было направлено на то, чтобы одурачить твой
разум. Для меня этот трюк означал отвлечь твое внимание или
уловить его как это требовалось.
Он взглянул на меня, скосив глаза и указал на окружающее
широким движением руки.
- Секрет всего этого - это наше внимание, - сказал он.
- Что ты имеешь в виду, дон Хуан?
- Все это существует только из-за нашего внимания. Тот
самый камень, где мы сидим, является камнем потому, что мы
были вынуждены уделить ему внимание как камню.
Я хотел, чтобы он объяснил мне эту мысль. Он засмеялся и
погрозил мне пальцем.
- Это пересказ, - сказал он. - мы вернемся к этому
позднее.
Он убедительно объяснил, что из-за его обходного
маневра я стал заинтересованным в стирании личной истории и
сновидении. Он сказал, что эффекты этих двух техник были
совершенно разрушительными, если они практикуются полно-
стью, и что тут его забота, как забота каждого учителя,
была не дать своему ученику сделать что-либо такое, что
бросит его в сторону или в мрачность.
- Стирание личной истории и сновидения должны быть только
помощью - сказал он. - для смягчения каждому ученику нео-
бходимы сила и умеренность. Вот почему учитель вводит путь
воина или способ жить, как воин. Это клей, который соединя-
ет все в мире мага. Мало-помалу учитель должен выковывать и
развивать его. Без устойчивости и способности держать голову
над водой, которыми характеризуется путь воина, невозможно
выстоять на пути знания.
Дон Хуан сказал, что обучение пути воина было таким моме-
нтом, когда внимание ученика скорее улавливалось, чем
отклонялось. И что он уловил мое внимание тем, что сбивал
меня с моих обычных обстоятельств жизни каждый раз, когда я
навещал его. Наши хождения по пустыне и горам являлись сре-
дством выполнить это. Его маневр изменения контекста моего
обычного мира путем вождения меня на прогулки и на охоту
был другим моментом его системы, которого я не заметил.
Сопутствовавшая перестановка в мире означала, что я не знал
концов, и мое внимание было сконцентрировано на всем, что
делал дон Хуан.
- Каков трюк, а? - сказал он и засмеялся.
Я засмеялся с испугом. Я никогда не подозревал, что он
настолько все осознает.
Затем он перечислил свои шаги в руководстве моим внимани-
ем и уловлении его. Когда он закончил свой отчет, он доба-
вил, что учитель должен брать в соображение личность уче-
ника, и что в моем случае он должен был быть осторожным
из-за того, что в моей природе было много насилия, и я в
отчаянии не смог бы ничего лучшего придумать, как убить
самого себя.
- Что ты за противоестественный человек, дон Хуан? - ска-
зал я шутя, и он расхохотался.
Он объяснил, что для того, чтобы помочь стереть личную
историю, нужно было обучить еще трем техникам. Они состояли
из потери важности самого себя, принятия ответственности за
свои поступки и использование смерти как советчика. Идея
состояла в том, что без благоприятного эффекта этих трех
техник стирание личной истории вызовет в ученике неусто-
йчивость, ненужную и вредную двойственность относительно
самого себя и своих поступков.
Дон Хуан попросил меня сказать ему, какова была наиболее
естественная реакция, которую я имел в моменты стресса и
замешательства, прежде чем я стал учеником. Он сказал, что
его собственной реакцией была ярость. Я сказал ему, что
моей была жалость к самому себе.
- Хотя мы и не осознаем этого, но ты должен отключать
свою голову для того, чтобы это чувство было естественным,
- сказал он. - сейчас ты уже не имеешь возможности вспо-
мнить те бесконечные усилия, которые тебе были нужны для
того, чтобы установить жалость к самому себе как отличите-
льную черту на своем острове. Жалость к самому себе была
постоянным свидетелем всего, что ты делал.
Она была прямо на кончиках твоих пальцев, готовая давать
тебе советы. Воин рассматривает смерть как более подходяще-
го советчика, которого тоже можно привести свидетелем ко
Тэги:
Шаманизм
Пирамида