прогулках по городу и его развлекательным заведениям. Нас
мало
кто видел, в гости мы не ходили.
Конечно, моя мама подразумевала эту близость, но
она
подходила к этому с точки зрения философии и предпочитала,
и
правильно делала, не вмешиваться в мою личную жизнь!
Агрессивность! Сколько она причиняла страданий мне...
Аня
и я иногда перезванивались по телефону, редко виделись,
с
Корщиковым я виделся еще реже. Но и Аня, и Корщиков
стали
замечать мою раздражительность даже в эти короткие
промежутки
наших встреч.
-- Смотри, -- накажу я тебя! -- бывало хитро
прищурившись,
говорил я Ане.
А я и в самом деле верил и чувствовал
потаенные
возможности! Но и сомнения мучили меня, ведь я же метался!
Аня
начинала защищаться от меня...
Потом я, как-то незаметно для себя, вошел в
какую-то
вереницу болезней, в основном простудных: гайморит,
тонзиллит,
бронхит и прочее, даже воспаление легких. Они прямо-
таки
атаковали меня, и это в свою очередь прибавляло во мне
силу
злобе, агрессивности, но слабости души и тела тоже...
Аня пробовала меня лечить упражнениями,
какими-то
приборами, сам я не только забросил йогу, но и не
делал
физзарядку, однако все старания моего добровольного доктора
шли
насмарку от моего бесшабашья, вредности, я много
курил! Я
изрядно похудел, побледнел. Назрела какая-то
стрессовая
ситуация или же что-то другое, не знаю что, но я
безвольно
катился куда-то, не в силах остановиться или притормозить.
Прошел съезд в Таганроге, я не помню, как он
там
назывался, да и важно ли это!
Вокруг съезда был приличный ажиотаж.
Аня таинственно поведала мне, что на съезде,
среди
профанов, присутствовали в основном все ведущие мистики
страны!
И я узнал еще и то, что этот съезд регулярен, проходит один
раз
в не помню сколько лет, и что на следующий форум,
возможно,
попаду и я...
Я много читал литературы, соответствующей
моей
устремленности: "Основы Тибетского мистицизма",
"Тибетскую
книгу мертвых", "Энциклопедию оккультизма" -- я
просто
проглотил в один присест... Так, я познакомился со
стихами
Валентина Сидорова, с его книгой "Семь дней в Гималаях".
-- Ну и много же путаницы у него, у Сидорова, в голове
--
отзывалась о творчестве писателя Аня.
-- Ну и много же путаницы у Сидорова в голове! --
повто-
беждать. Моя совместная жизнь с Викой проходила тайно,
все
больше у меня в постели (когда я оставался в квартире один)
или
же в дружеских прогулках по городу и его
развлекательным
заведениям. Нас мало кто видел, в гости мы не ходили.
Конечно, моя мама подразумевала эту близость, но
она
подходила к этому с точки зрения философии и
предпочитала, и
правильно делала, не вмешиваться в мою личную жизнь!
Агрессивность! Сколько она причиняла страданий мне...
Аня
и я иногда перезванивались по телефону, редко
виделись, с
Корщиковым я виделся еще реже. Но и Аня, и Корщиков
стали
замечать мою раздражительность даже в эти короткие
промежутки
наших встреч.
-- Смотри, -- накажу я тебя! -- бывало хитро
прищурившись,
говорил я Ане.
А я и в самом деле верил и чувствовал
потаенные
Пирамида