друг
подле друга, откуда-то из сухих зарослей свысока
спланировала
какая-то птица, и она уселась на плечо Екатерины.
-- О, Филька, -- продолжая сидеть неподвижно,
сказала
Екатерина, она почему-то грустно смотрела себе под ноги. И
я, и
Екатерина сидели босиком, ибо ведьма, прежде чем запустить
меня
в комнату, деловито распорядилась скинуть туфли и снять
носки.
-- Хорошо у тебя, -- сказал я, стараясь как-то
оборвать
укромное молчание Екатерины, -- послушай, а как же
ты
подметаешь пол? -- нашелся я, потому что знал, что ни
одна
хозяйка не умолчит об опыте ведения домашнего хозяйства.
-- Два-три раза в год я меняю землю и осыпь.
Остап
Моисеевич привозит мне все это свежее на машине из леса.
Сорить
я здесь не сорю, вот так и живу, Сережа...
Грусть Екатерины передалась и мне.
-- А где ты спишь? -- спросил я.
-- На пеньке, -- посмотрела на меня Екатерина и
обалдело
юльнула глазками, словно ожила.
-- Пардон, а с мужчиной как же?
-- А у меня только один мужчина -- Остап Моисеевич.
Это
его проблемы.
-- Ну а все-таки? -- не унимался я.
-- Да нормально я сплю, как и все люди, в
постельке.
Хочешь заглянуть?
-- В постельку?
-- В спальню.
-- Ну давай посмотрим.
Мы поднялись с пеньков. Екатерина подошла к одному
из
деревьев и потянула на себя один из его сучков, это
оказалась
дверь в соседнюю комнату.
Я подошел и заглянул в нее -- стены здесь были
обтянуты
белой материей от пола до потолка, зеркально чистый
голубой
пол, деревянный стол в углу, на столе бог весть чего только
не
навалено из магической атрибутики.
Одна стена была полностью шкафом с открытыми полками,
на
которых лежало множество всевозможных трав и корней, у
окна
располагалась кровать: широкая, застеленная
ковровым
покрывалом.
-- Не беспокойся, -- сказал позади меня Екатерина,
когда я
уже стоял посредине комнаты и оглядывался по сторонам, --
живу
я вполне цивилизованно: телевизор на кухне.
И тут в прихожей колокольчиком прозвенел
электрический
звонок, прозвенел продолжительно еще раз.
-- Это он, -- сказал Екатерина.
-- Кто? -- переспросил я.
-- Остап Моисеевич, конечно же. Сейчас я тебя с
ним
познакомлю.
-- Этого еще не хватало, -- забеспокоился я и на
всякий
случай приготовился покинуть Гришино тело.
-- Да ладно, не волнуйся ты, не выдам, не для
того
привела. Оставайся здесь.
-- Может, он догадался, что я...
-- Да ну там, прибалдеть пришел, гад мой
любименький.
Ладно... Иду-у-у! -- протяжно и громко простонала ведьма, а
в
мою сторону добавила шепотом: -- Сиди на кровати, я
скоро.
Затем она вышла из спальни и потихонечку прикрыла за
собою
дверь.
Вскоре за дверью послышались торопливые голоса:
-- Ну, давай же, Екатерина.
-- Неужели так проголодался, Остапчик?
-- Еще бы, целый день в этой вонючей конторе, -- потом
до
меня доносилась какая-то возня, а еще минуту спустя --
два
тяжело дышащих голоса, будто два человека заглянули
отдышаться
в лесную комнату за стеною этой спальни, после
долгой
изнеможающей пробежки. Несколько минут голоса
Пирамида