догадался: я нахожусь в подвальном помещении.
"Какая-то
организация?" Деревянный стол в шелухе отслоившейся
лакировки,
на него навалено множество женских сапог, два
небольших
квадратных окна почти под потолком забиты фанерой и
прочно
заштрихованы металлической решеткой, распахнутый диван у
стены,
с замусоленной обивкой, на диване сидит какой-то
мужчина:
усиленно потирает виски, жмурится, не открывая глаз, а у
его
ног валяется несколько пустых спиртоносных бутылок. Если бы
он
сейчас открыл глаза, он наверняка увидел бы меня, я
не
сомневался в этом, и тогда, понимая, что могу быть
замечен, я
шагнул за старинный громоздкий шкаф и продолжал подглядывать
за
сидящим на диване человеком сквозь этот шкаф. Мужчина
сидел
брюзгливо, ему было лет сорок. В угол дивана забился
вопящий
магнитофон, будто ему дали пинка. Посредине комнаты прямо
на
полу стояла настольная лампа, она охватывала диван
своим
светом, жестко светила мужчине прямо в лицо, как на
допросе.
Наконец мужчина отщерил свои глаза, прищуренно рассмотрел
руки,
потом пару раз слегка приподнял свой увесистый мешок
живота и
оставил его лежать на коленях. Позади сидящего на диване
лежал
еще один голый человек, девушка, но когда она приподнялась
на
локти и слепо улыбнулась в сторону лампы, я увидел, что
это
была не девушка, еще не девушка: это была совсем
юная
девочка-подросток. Она села рядом с мужчиной, зевнула
и
протяжно потянулась. Тогда ее сосед наклонился к
магнитофону и
немного приглушил громкость. Теперь, если бы сидящие на
диване
стали разговаривать между собой, их истомные голоса мог
бы
разобрать и я.
-- Детка, -- обратился мужчина к девочке, -- сапоги
выбери
себе там, на столе, -- он небрежно махнул в сторону,
будто
повелитель этого подвала.
-- О-о! -- воскликнула юная женщина, ей всего было
лет
тринадцать на вид. -- Малыш мой расщедрился, --
восторженно
проорала она ему в ухо и укусила за это же ухо.
-- Ты что! Оху..., дура, -- мутно проговорил он
и
тяжеловесно отмахнул ее, слово бабочку. Она свалилась на пол
и
расхохоталась, катаясь по полу перед лампой.
Бутылки,
позвякивая, раскатились по сторонам.
-- Встань, сука, потом я сосать тебя буду грязную.
-- Пусть лучше он у тебя встанет, -- снова
расхохоталась
она.
Девочка подползла к нему поближе, ухватилась за его
колени
и подтянулась, ее голова возникла между его колен.
-- Помочь? -- дерзко вопросила она.
-- А-а, -- брезгливо протянул он и, раздвинув
колени,
развалился на диване, его живот метнулся налево и отвис
на
правый бок. Посматривая на прибалдевшего партнера,
девочка,
стараясь не шевелиться, дабы не насторожить его, пошарила
рукой
под диваном и через некоторое время в ее руке оказался
флакон
лака. Она оттянула на себя доселе обвисшее мужское
достоинство,
ее рука пьяно пошатывалась, девочка
прицеливалась...
прицеливалась и... лаковая пыль, всшипев, змеино
вспенилась
между ног мужчины.
-- А-а, га...! Г...гадина! -- бессильно пытаясь
подняться,
завопил он. -- Что ты делаешь, стерва!..
-- Лакирую, чтобы стоял, -- надрывно реготала она.
-- Ладно, -- словно пережевывая слова, сглатывая
Пирамида