каббалисты,
морская дева, влажные ноги которой лижет своими огненными
языками,
засыпающими от наслаждения, адский дракон.
Таковы священные танцы двойного. Но есть одна последняя
тайна, которая
никогда не должна открываться; причина этого, по мнению
Гермеса
Трисмегиста, заключается в неразумии толпы, которая придала бы
нуждам
науки все имморальное значение слепой фатальности. Нужно
сдерживать
толпу, говорит он дальше, боязнью неизвестного; и Христос
говорил также:
"не мечите бисера перед свиньями, да не попрут его ногами и
обратившись
не растерзают вас". Дерево познания добра и зла, плоды
которого приносят
смерть - образ этого иератического секрета двойного.
Действительно, этот
секрет, если его обнародовать, может быть только плохо понят,
и
обыкновенно от него заключают к нечестивому отрицанию
свободной воли, т.
е. морального принципа жизни. Следовательно, откровение этого
секрета
необходимо приводит к смерти; однако это еще не великая тайна
магии; но
секрет двойного ведет к тайне четверного, или, скорее, он из
нес исходит
и решается тройным, содержащим в себе разгадку сфинкса в том
виде, как
она должна была быть найдена, чтобы спасти жизнь, искупить
невольное
преступление и обеспечить Эдипу царство.
В священной книге Гермеса,* называемой также книгой Тата,
двойное также
изображается либо великой жрицей с рогами Изиды, с покрытой
головой и
открытой книгой, которую она полу скрывает под своим плащом,
или
женщиной-властительницей, греческой богиней Юноной, подымающей
одну руку
к небу и опускающей другую к земле, как если бы она
формулировала этим
жестом единое и дуалистическое ученье, служащее основой магии,
ученье,
которым начинаются чудесные символы изумрудных скрижалей
Гермеса.
* См. игру "Таро".
В "Апокалипсисе" святого Иоанна речь идет о двух свидетелях
или
мучениках, которых пророческое предание называет Ильей и
Енохом: Илья,
человек веры, усердия и чуда, Енох - тот же, кого Египтяне
называли
Гермесом, а Финикияне почитали под именем Кадма, отца Каббалы,
автора
священного алфавита и всемирного ключа посвящений в слово; он,
говорят
святые аллегории, не умер подобно всем остальным людям, но
взят на небо и
вернется в конце времен. Почти то же самое рассказывали и о
самом святом
Иоанне, который разыскал и объяснил в своем "Апокалипсисе"
символы слова
Еноха. Это, ожидаемое в конце веков невежества воскресенье
святого Иоанна
и Еноха, будет также возобновлением их доктрины, благодаря
пониманию
каббалистических ключей, открывающих храм единства и мировой
философии,
слишком долго тайной и сберегавшейся только для избранных,
которых убивал
мир.
Но я сказал, что воспроизведение единства двойным
необходимо приводить к
понятию и учению о тройном, и, наконец, приступаю к этому
великому числу,
полноте и совершенному слову единства.
3. Гимель. В.
ТРЕУГОЛЬНИК СОЛОМОНА
Plenitudo vocis
Бина
Physis
Совершенное слово - тройное, потому что оно предполагает
принцип
разумный, принцип говорящий и принцип, о котором говорят.
Абсолют, открывающий себя словом, придает этому слову
смысл, равный ему
Пирамида