знавших Египет и его тайны: так святой Павел сжигает в Эфесе
все книги,
трактовавшие о тайных науках; так само, наконец, французская
революция,
дочь великого Иоаннитского Востока и пепла Темплиеров грабит
церкви и
богохульствует над аллегориями Божественного культа. По все
новые
вероучения и все возрождения осуждают магию и обрекают се
тайны огню или
забвению; а это происходит потому, что всякий новорожденный
культ или
философия - Веньямин человечества, который может жить, только
умертвив
свою мать; поэтому же символическая змея вечно вращается,
пожирая свой
собственный хвост; поэтому же всякая полнота, чтобы
существовать,
нуждается в пустоте, величина - в пространстве, всякое
утверждение - в
отрицании; все это - вечная реализация аллегории феникса.
Раньше меня профили по тому же пути два знаменитых ученых,
но только шли
они, так сказать, ночью и без света. Я говорю о Вольнее и
Дюппи, особенно
о Дюппи, необъятная эрудиция которого произвела только
отрицательное
дело. В происхождении всех культов он видел только астрономию,
приняв
таким образом символический цикл за догмат и календарь за
легенду. Ему не
хватило только одного, знания истинной магии, содержащей в
себе секреты
каббалы. Дюппи прошел по древним святилищам так само, как
прошел пророк
Езекииль по долине, покрытой костями, и понял только смерть,
так как не
знал слова, собирающего силу четырех небесных ветров, слова,
которое
может сделать всю эту массу костей живым народом, приказав
древним
символам: "восстаньте, оденьтесь в новую форму и идите!".
Наступило время попытаться сделать то, чего никто до меня
не мог или не
посмел сделать. Подобно Юлиану, я хочу перестроить храм, этим,
надеюсь, я
не обличу мудрость, которую обожаю, .и которую сам Юлиан был
бы достоин
обожать, если бы злобные и фанатичные отцы церкви того времени
позволили
ему понять ее. Для меня храм имеет две колонны, па одной из
которых
христианство написало свое имя. - Я не хочу нападать на
христианство,
наоборот, я хочу объяснить его и выполнить. Разум и воля
попеременно
владели миром; религия и философия еще и в наше время
продолжают бороться
и, в конце концов, должны сговориться. Временной целью
христианства было
установить, посредством повиновения и веры, сверхъестественное
или
религиозное равенство между людьми и остановить движение
разума,
посредством веры, чтобы дать точку опоры добродетели, которая
уничтожила
научную .аристократию или, скорее, заменила эту, уже
уничтоженную
аристократию. Наоборот, философия старалась вернуть людей,
посредством
свободы и разума, к естественному неравенству и, основав
царство
индустрии, заменить добродетель уменьем. Ни одно из этих двух
действий не
было полно и достаточно, ни одно не привело людей к
совершенству и
счастью. Теперь мечтают, почти не смея на это надеяться, о
союзе между
этими двумя силами, которые долго считались противоположными;
мы имеем
полное основание желать этого, ибо две великие силы
человеческой души не
более противоположны друг другу чем пол мужчины - полу
женщины; без
сомнения, они несходны, но их на вид противоположные
расположения зависят
от их способности встретиться и соединиться.
- Итак, дело идет только об универсальном решении всех
проблем? - Без
сомнения, так как надо объяснить философский камень,
беспрерывное
движение, секрет великого дела и всеобъемлющую врачебную
пауку. Меня
обвинят в безумии, подобно великому Парацельсу, или в
шарлатанстве,
подобно великому и несчастному Агриппе. Хотя костер Урбана
Грандье и
Пирамида
