множество гемм, камей,
инталий, среди которых ценнейшие экземпляры
древнегреческого и
древнеримского искусства.
Большой интерес в Западной Европе вызывали
изделия из оникса,
сардоникса, сердолика, агата и горного хрусталя, которые
явно копировали
античные образцы. Взлелеянная эпохой Возрождения, мода
на античные геммы
становилась массовой, проникающей во все слои общества.
Бенвенуто Челлини
в своей Автобиографии вспоминает ломбардских крестьян,
нанимавшихся на
окопку виноградников в окрестностях Рима: Копая землю,
они всегда находили
старинные монеты, агаты, празеры, сердолики, камеи...
Мне попался в руки
камень, это была камея: на ней был вырезан
Геркулес, который вяжет
трехзевого Цербера. Он был такой красоты и так
великолепно сделан, что
нашему великому Микеланджело пришлось сказать, что он
никогда не видел
ничего изумительнее. Камея, так восхитившая
Микеланджело, экспонируется
сейчас в Эрмитаже.
Спрос на античные камеи был огромен. Коллекционеры
платили бешеные
деньги, порой целые состояния за понравившиеся резные
камни. Обладание
камеями, печатями, и даже оттисками с них, становится
престижным и модным.
Мода эта, то угасая, то возобновляясь, держится в Европе
с ХIII по ХIХ
век. Всплеск такой моды зарегистрирован, например, Ф. Ф.
Вигелем, иронично
и тонко подметившим это явление в начале
царствования российского
императора Александра I. После расхищения
гардемебля, по увезении
эмигрантами всех легковесных драгоценностей,-
кажется, во Франции не
оставалось ни одного камешка,- фортуны раздробились,
сравнялись, новая
мода, которую война и торговля потом так быстро
создали, не успела еще
составиться,- и женщины, вместо алмазов, принуждены
были украшаться
камеями и мозаиками, их мужьями и родственниками
награбленными в Италии.
Нам и тут надобно было подражать; бриллианты, коими
наши дамы были так
богаты, все попрятаны и предоставлены для ношения
купчихам. За неимоверную
цену стали доставать резные камни, оправлять
золотом и вставлять в
браслеты и ожерелья. Это было гораздо античнее .
Интальо, камея, гемма... От слова гемма произошло и
название науки о
цветных камнях - геммология. И хотя геммология
зародилась в те времена,
когда человек впервые начал использовать камень не
только для практических
целей, но и для украшения, сам этот термин стал
употребляться только в ХХ
веке. По мере совершенствования геммологической науки,
разработки новых
видов огранки, облагораживания и окраски камней, а
также синтеза и
имитации, т. е. по мере накопления знаний,
накапливались и суеверия,
связанные с камнем. Ведь человек, будь то древний грек
или современный
европеец, хочет иметь не просто красивую вещь, но -
амулет, талисман,
нечто таинственное, могущественное. В магической
силе своих перстней
уверяли окружающих, а может быть, и сами верили,
английский король Иоанн
Безземельный, русский царь Иван Грозный,
шотландская королева Мария
Стюарт, писатели и поэты Вальтер Скотт, Франсуа Рабле,
Оскар Уайльд, Оноре
де Бальзак, Александр Пушкин. Из Лапидариев 1 Марбода
Реннского (ХI век).
И никому не должно ненадежным и ложным казаться,
Что заключается в геммах чудесно врожденная сила.
Травам великая сила дана, величайшая - геммам.
(Перевод Ю. Шульца).
Может ли поэт пройти мимо необычности, мимо
таинства, созданного
Природой и Мастером в виде перстня? Особенно, если
в него вставлена
прекрасная, неповторимая, подмигивающая Времени гемма?
Никогда!
Посмотрим, что пишет о перстне господина де
Бальзака его биограф
Андре Моруа: Ученый-ориенталист, барон Иосиф фон
Хаммер-Пуршталь подарил
Пирамида