и любые другие.
И кто же мы теперь? Мы Спенсерианские Агностики, несчастные глупцы,
жалкие Спенсерианские Агностики.
И на этом вопрос закрывается.
IX
Убегая и возвращаясь, как Керубим, мы можем снова попробовать
преобразить нашего друга-горбуна в представительного солдата.
Отклонение от темы не будет являться в полной мере таковым;
поскольку оно призвано пролить свет на вопрос, касающийся
ограничений скептицизма.
Мы поставили под вопрос точку зрения Малкут; было бы абсурдно с ней
согласиться. Но позиция Тиферет непоколебима; Тиферет не нужно
говорить о том, что Малкут абсурден. Тогда мы развернём свою
артиллерию против Тиферет, которая так же терпит крах; но Кетер
нахмурится в ответ. Атакуйте Кетер, и она падет; но Йециратическая
Малкут по-прежнему на своём месте… до тех пор, пока мы не достигнем
Кетер Ацилут и Вечного Света, и Космоса, и Ничто.
Таким образом, мы отступаем, отбивая тылы; каждый раз, когда солдат
погибает от удара горбуна; но пока мы отступаем, всегда рядом с нами
есть солдат.
До конца. Конец? Будда считал, что количество горбунов бесконечно;
но почему бы не быть числу самих солдат несметным?
Однако так может быть, в этом и суть; горбуну требуется момент,
чтобы убить своего человека, и чем дальше мы продвигаемся, тем
больше времени это занимает. Вы можете растереть меж пальцев в золу
царство грез мальчика, как это и было, но прежде чем вы сможете
обрушить физическую вселенную, он потребует вымуштровать своих
горбунов так дьявольски блестяще, чтобы они сами стали ужасно похожи
на солдат. И представляю себе, что вопрос, способный пошатнуть
сознание Самадхи, мог бы дать преимущество одному из гренадеров
Фридриха.
Бесполезно нападать на мистика с вопросами о том, уверен ли он, что
Самадхи поможет ему поправить его плохое здоровье; это всё равно,
что просить охотника быть очень осторожным, дабы не нанести вред
лисице. Окончательный вопрос, - единственный, который,
действительно, разбивает Самадхи вдребезги, - это такая величайшая
Идея, что она достойна гораздо большего восклицания, чем все
какие-либо предыдущие восклицания, за всю их вопросительную форму.
И имя тому вопросу – Ниббана.
Возьмём, к примеру, этот случай с душой.
Когда Мистер Джудас МакКэбидж спрашивает Человека на Улице, почему
тот верит в существование души, Человек, заикаясь, отвечает, что он
всегда об этом только слышал; естественно, МакКэбидж без труда
доказывает с помощью биологических методов, что у него нет души; и с
солнечной улыбкой каждый следует дальше своей дорогой.
Но МакКэбидж бессмысленно тратит свои силы на философа, чья вера в
существование души зиждется на самонаблюдении; нам необходим более
тяжелый металл; возможно, Юм сослужит нам службу.
Но Юм, в свою очередь, оказывается абсолютно бесполезным, будь он
противопоставлен индусской мистике, которая заключается в
постоянном, интенсивном наслаждении своим ново-открытым Атманом.
Потребуется оружие Будды, чтобы разрушить «его» замок.
Сейчас идеи МакКэбиджа банальны и скучны; те идеи, что касаются Юма,
- жизненные и зрелые, в них есть некая радость, большая, чем радость
Человека на Улице. Таким образом, также и мысль о Будде, Анатта, -
намного более привлекательная концепция, чем философское Эго, как у
деревянной куклы, или рациональная артиллерия Юма.
Не получится ли также, что мы будем ловко владеть этим оружием,
которое разрушило наше малое, наши воображаемые вселенные,
когда-либо проливающие свет на ту самую, более реальную? Не
получится ли, что мы будем также воспринимать взаимозависимость
Вопросов и Ответов, неотъемлемую связь тех и других так, что (также,
как 0 умноженное на m представляет собой неопределённость) мы
разрушим абсолютизм либо вопросов (?), либо восклицаний (!) путём их
чередования и уравновешивания, пока в наших последовательностях
?!?!?!? … !?!? ... нас уже ничто не будет интересовать, касательно
того, каким окажется окончательный символ, любой отдельный символ,
который будет таким же незначительным количеством по отношению к
размаху последовательности? Не является ли это последовательностью
геометрической прогрессии, с положительным коэффициентом и
бесчисленно бесконечной?
Тогда в свете всего процесса мы понимаем, что нет абсолютного
значения амплитуды размаха маятника, хотя его ось удлиняется, его
скорость замедляется, и его амплитуда шире с каждым размахом.
Что должно нас интересовать, так это анализ точки, из которой он
свисает, - неподвижной, расположенной высоко надо всеми вещами! Нам,
к сожалению, приходится наблюдать все это, беспомощно цепляясь за
маятник и испытывая отвращение к нашему бессмысленному раскачиванию
туда-сюда над бездной! Нам следует взобраться по оси, чтобы достичь
той точки, но – подождите одно мгновение! Каким тусклым и слабым
стало наше сравнение! Можем ли мы придать какое-либо верное значение
фразе? Я сомневаюсь в этом, видя то, что мы приняли за ограничения
раскачивания. И на самом деле может оказаться, что в конце
раскачивание равно 360 градусам, таким образом, точка восклицания
(!) и точка вопроса (?) совпадают; но это не то же, что и полное
отсутствие раскачивания, пока мы не идентифицируем кинематику со
статикой. Что же с этим делать? Как же определить словами такие
таинственные вещи? Неужели это так, что даже считается, будто бы
истинная Тропа Мудрого лежит в совершенно иной плоскости
относительно его продвижения по тропе Знаний и Транса? Мы уже были
вынуждены обратиться к четвертому измерению, чтобы проиллюстрировать
(если не объяснить) сущность Самадхи.
Ага, скажут знатоки, Самадхи – это не конец, а начало. Вы должны
рассматривать Самадхи как нормальное состояние сознания, которое
дает Вам возможность начать исследования; также, как пробуждение –
это состояние, из которого вы переходите в Самадхи, сон – состояние,
из которого Вы перешли в пробуждение. И только из Саммасамадхи –
продолжительного транса правильного характера – Вы могли бы
подняться, как будто на цыпочках, и увидеть сквозь облака горы.
Теперь, конечно же, очень мило со стороны знатоков переложить все
Пирамида