соответствующий ему его аспект —
относительное сознаваемое Эго. Это Эго живет в мире как в
нейтральной среде, и присущая ему воля,
корректируемая свободной волей, управляет поступательным
движением сознания в этой среде,
являющейся для него мировой системой возможностей, в каковом
процессе она в его сознании и
претворяется в реальность, в многокрасочное ощущение своего
бытия.
«Наша жизнь здесь на земле устроена всецело так, что Бог и все
вещи познаются нами лишь как
возможность».
Мейстер Экхарт.
Путь самосознания Атмана, утверждение и претворение его в
реальность есть, в строгой гармонии с этим,
утверждение Божества, Космического Первообраза в Космическую
Реальность. Абсолютное творит и
утверждает Себя через относительное, а потому воссоздание своего
Эго есть утверждение всех вещей в
Боге, т. е. творчество вселенское.
«Все творения стремятся к своему высшему совершенству. Все они
стремятся от жизни к сущности, все
переносятся в мой разум, дабы стать разумными. И я — единый,
возвращаю все создания Богу. Пусть же
каждый думает о том, что он делает».
Мейстер Экхарт.
«Спасения, нирваны, Бака или Мукты может достичь со временем
каждое существо, сознательно или
бессознательно, до или после смерти. Каждое существо исходит от
Бога и будет обратно привлечено к
Нему».
Коран.
Из сказанного представляется возможным выявить в нашем сознании
назначение свободной воли человека.
Познавая и ощущая мир, человек может различно относиться к нему:
он может считать его самого за
конечную цель, может видеть в нем лишь внешнюю форму Внутренней
Непознаваемой Сущности и в
великолепии внешности созерцать и проникаться Божественной
Красотой Сущности, может, наконец,
чуждаться мира как иллюзии, скрывающей от взора Истинную
Ценность.
«Душа уподобляется тому, что она любит, любит ли она земные вещи,
она становится земной, любит ли
Бога — тут можно спросить: становится ли она Богом? Если бы я так
сказал, это прозвучало бы невероятным
для тех, чья мысль слишком слаба и не может понять этого. Я не
говорю этого, но я указываю вам на
Писание, которое говорит: «Я сказал, вы боги».
Мейстер Экхарт.
«Реки, впадающие в океан, теряются в нем, утрачивают свои
названия и очертания и включаются в понятие
«океан». Точно также и все 16 видов объективного познания, впадая
в «Я», теряются в нем. Они теряют
даже свое название и включаются в «Я». «Я» это бессмертно и
охватывает все формы проявления
смертного. Вывод из сказанного таков: чтобы смерть не могла
одолеть тебя, познай лишь единое
познаваемое «Я», в котором сходятся все формы, как спицы колеса
сходятся в ступице».
Прашна упанишада.
Считать внешний мир всем или считать его ничем, представляет
собой одно и то же тяжкое заблуждение,
причем совершенно безразлично — в какую из этих двух бинерных
форм оно выливается. В первом случае
человек отрицает единственную реальность — свое «Я»; а потому все
данные его опыта не связываются с
ней, а она не объектируется в них; во втором случае он отрицает
ценность всякого опыта в принципе, а
потому также не объектирует своего «Я», оставляет свою реальность
в абстрактном состоянии. Эти два вида
заблуждения, с их следствиями: в первом — хаосе страстей, а во
втором — аскетизме, одинаково делают
жизнь человека бессмысленной. В мире нет ничего
нецелесообразного; всегда и всюду каждое малейшее
действие или усилие должно дать свой плод. Конечно лишь то, у
чего нет бесконечной преемственности. Все
определившееся теряет право на существование, ибо в нем нет
никакой цели. Все, что рождает
бесконечность взаимоотношений, вечность видоизменений группировок
вытекающих следствий — вечно.
Вечно лишь то, что в себе самом песет свое бессмертие. Человек
постольку смертен, постольку дух его
занят суетой преходящего; он постольку бессмертен, поскольку его
дух удостоился лицезрения Вечности.
Этот принцип является краеугольным камнем всей системы законов
кармы. Все конкретное, частное, все
определенное, недвижное, все внешнее и самая форма, все это
падает в Лету, все это смертно, и человек из
одного воплощения в другое не уносит об этом и тени воспоминания.
Он укреплял свою личность иллюзией,
он форму принял за сущность, в искании тени он прошел мимо света,
а потому тьма и будет его уделом.
Лишь если дух его пламенел, если он рвался в высь светозарную
Вечности, если он жаждал Истины
Необусловленной, если душа его купалась в лучах духовного тепла —
любви несказуемой, если его личность
была ничто в его собственных глазах — ему воистину суждено взойти
в Заветную Область Света во
всеоружии бессмертия, во всесовершенстве духовной любви, коей имя
Пирамида