Вот я и нашла имя: «Я та, которая одаю ХА-ХА-ХА». Мне стало так весело,
что я расхохоталась. Тотчас подрулил автобус, и пока я ехала, то одавала ХА-ХА-
ХА. Телефон починили при мне за двадцать минут. Это имя мне настолько
понравилось, что я его частенько применяю в других ситуациях.
ОПЕРАЦИЯ «ТРАКТОРИСТЫ»
Трое симоронцев – Борода, Папа и Андрюха – отправились в начале сентября в
байдарочный поход по реке Кубене, протекающей на севере Вологодской губернии.
Поход близился к завершению, все пункты программы были выполнены: грибы,
баня, рыба и прочее. Погоды все время стояли солнечные. Неблагоприятных
сигналов не было, разве что иногда приходилось переименовывать Андрюху,
развлекавшего байками из своего богатого туристического опыта. Вроде того, как в
87-м на Заполярном Урале кто-то перевернулся на байдарке, или как однажды у них
на ночной стоянке близ деревни уперли топор и ножовку местные аборигены.
Теплым и ясным субботним днем прибыли симоронцы в конечный пункт
маршрута – селение с красивым названием Усть-Река и высадились на берегу
речушки Сямжа, впадающей в этом месте в Кубену. Вытащив из воды лодку и
установив ее для просушки, поставили они в лесочке палатку и улеглись на опушке
возле костерка. Вскоре рассыпчатая вологодская картошечка уже дымилась в мисках,
а из банки со свежей домашней сметаной вылавливались плотные комки, больше
напоминающие масло. И когда симоронцы лениво нежились на солнышке после
обеда, Андрюху внезапно осенило: «Почему бы нам не уехать прямо сейчас, а не
завтра?»
Отъезд планировался на 12 часов следующего дня – автобусом до Вологды (150
километров), а вечером – поездом до Москвы. Тогда пришлось бы полдня слоняться
по Вологде. Кроме того, лишняя ночевка в палатке не особенно привлекала
симоронцев. Несмотря на теплую дневную погоду, по ночам ударяли заморозки, и
утром в котелке с чаем плавала ледяная шайба. Поэтому ночью вся теплая одежда и
даже рюкзаки натягивались на себя.
Предложение Андрюхи, позволяющее сэкономить сутки пути, встретило в
общественных кругах широкий резонанс. К тому времени лодка уже просохла, и,
быстро собрав рюкзаки, Папа с Андрюхой принялись ее упаковывать, а Борода
рванул на развилку дорог ловить попутку. Между тем, на часах было уже 19.00, и
Бороду посетили сомнения в осуществимости затеянного предприятия. Отправив
сомнения на три буквы (ПВБ), он вышел на обочину грунтовой дороги. Мимо
пронеслась легковушка, обдав всю округу облаком пыли, и Борода переименовался в
«Того, который пылит по дороге».
Развилка дорог Вологда – Харовск – Истоминская находилась неподалеку, и от
нашей стоянки, и от окраины Усть-Реки. Удобнее всего было ехать до Харовска (37
километров), а там уже останавливаются почти все поезда на Москву. За сорок
минут ожидания мимо проскочили два мотоцикла, две легковушки с пассажирами и
тракторишка, чудом еще не развалившийся. Однако Борода продолжал «пылить по
дороге».
Вскоре подошел Андрюха. Подождав немного, симоронцы двинулись в деревню,
намереваясь договориться с местными владельцами автотранспорта. Положение
усугублялось тем, что трехместная байдарка даже в разобранном состоянии довольно
громоздка и может поместиться в легковой машине только с багажником наверху.
Через минуту отыскался новенький микроавтобус «ГАЗель». Но радость оказалась
преждевременной: во-первых, не хватало бензина, а во-вторых, приборная панель
была разобрана. В некотором отдалении на другой стороне улицы стоял грузовой
ЗИЛ-157 с голубенькой кабиной – тоже в нерабочем состоянии. Чуть дальше в
УАЗике ковырялся хмурый мужик, он подозрительно покосился на туристов и
буркнул: «Машина не на ходу». Потом были: красная «Нива», белые «Жигули»,
«Москвич 412», еще какие-то машины, и вот вся деревенька осталась позади.
Впрочем, наш вид не внушал доверия: у Андрюхи на голове цветастая пиратская
косынка, а Борода в драных джинсах. Андрюха решил снять косынку, что сделало
его не менее экзотичным – теперь верхнюю половину лба украшала белая
незагоревшая полоса.
Из проведенного исследования стало ясно, что водители в деревне Усть-Река
делятся на три категории: либо пьяные, либо после бани, либо и то и другое вместе.
Все это время мы интенсивно «пылили по дороге», утверждая новое имя.
Ярко-красный солнечный шар висел уже над самой кромкой леса, окрашивая
легкую пелену облачков и окружающие холмы в оранжево-розоватые оттенки. Запас
времени истекал, и остался последний шанс. Из разведданных стало известно, что
имеется в Усть-Реке двухэтажное здание из белого кирпича – общага, которую
населяют преимущественно шоферы. Мы отправились туда.
Возле общаги стоял покосившийся дровяной сарай, и, привалившись к нему
спиной, на травке восседала троица мужиков (явно из первой категории). Когда мы
приблизились к ним, один, в тельняшке на худощавом теле, поднял рыжую
лысоватую голову и громогласно поприветствовал нас: «Какие люди! Уса-а-тые!
Борода-а-а-тые! Какими судьбами в наших краях?» Выяснив, что нам нужно уехать в
Харовск, мужики, запинаясь, объяснили, что из шоферов никого, кроме них, сейчас
нет, зато у них есть трактор, и за доставку они возьмут всего три бутылки водки. Мы
с Андрюхой переглянулись и помотали головой: ехать в темноте по разбитой
грунтовой дороге, да еще на тракторе с прицепом, да еще с водителем, который лыка
не вяжет – занятие весьма рискованное.
Когда эти аргументы были изложены, мужики, пошатываясь, вскочили на ноги
и, перебивая друг друга, стали уверять, что доставят нас в целости и сохранности,
вот только солярки зальют. Особенно старался «Тельняшка»:
– Да вы чё, мужики! Т-80 – это же зверь, а не трактор! Домчим, как на
«Мерседесе»!
Андрюха пытался возразить, что ему самому приходилось водить трактор и на
эту авантюру он не пойдет. Рыжий взвился и рванул тельник на груди:
– Чё ты понимаешь?! Да я тракторист с рожденья!
Однако симоронцы были тверды, как скала, и стояли на своем:
– Поедем только на машине и с трезвым водилой.
Поняв, что замаячивший желанный напиток уплывает, мужички приутихли, но в
их разгоряченных головах явно прокручивались всевозможные варианты. Наконец
второй из них, плотного телосложения, с темными клочковатыми волосами и
перебитым носом изрек:
– Вот чего. Зайдите-ка к Петрову, во-он по той улице, дом с синей верандой. У
него девятка.
Пошли к Петрову. Дверь отворила жена. Узнав цель нашего визита, сокрушенно
вздохнула:
– Сейчас разбужу, но вряд ли поедет – выпимши он.
Вскоре на крыльце, шаркая ногами в войлочных тапочках, появился сам Петров,
похожий на большого добродушного медведя. Жадно выпив ковшик воды, он
выслушал нас, провел к машине и с виноватым видом развел руками:
Пирамида