– Сломалось все. Это смерть… я знаю, такое со мной уже случалось, – а потом произнес слова, которые вспомнились Роланду перед тем, как они уехали из «Кары-Хохотушки». – Если ка чего-то хочет, пусть так и будет. Посмотри, как там человек, которого мы хотели спасти!
И не было никакой возможности не подчиниться приказу, который стоял в глазах мальчика и звучал в его голосе. Все кончено, Ка Девятнадцати отыграла свою партию. Кончено, но, возможно, не для Кинга. Человека, ради спасения которого они сюда и пришли. Какая часть их судьбы зависла на кончиках его летающих, пожелтевших от табака пальцев? Вся судьба целиком? Или все-таки только часть?
Каким бы ни был ответ, Роланд мог бы убить Кинга голыми руками, пока тот лежал, придавленный колесом автомобиля, который его и сшиб. Хотя и не Кинг сидел за рулем, убил Джейка именно он. Если б делал то, что хотела от него ка, никогда бы не оказался здесь, на этой дороге, в тот момент, когда по ней ехал этот дурак, и Джейк не лежал бы сейчас с раздавленной грудью и посеревшим лицом. Это уже перебор, снова смерть, так скоро, они ведь только что потеряли Эдди. И однако…
– Не шевелись, – он поднялся. – Ыш, не позволяй ему шевелиться.
– Не буду шевелиться, – каждое слово звучало ясно, четко. Но теперь Роланд видел, что от крови потемнела нижняя часть рубашки, промежность джинсов. Алые пятна расцветали там, как розы. Однажды он уже умер и вернулся. Но не из этого мира. В этом мире смерть забирала навсегда.
Роланд повернулся к лежащему на земле писателю.2
Когда Брайан Смит попытался вылезти из-за руля, Ирен Тассенбаум грубым толчком вернула его на прежнее место. Собаки, возможно, учуяв или Ыша, или кровь, или то и другое, громко лаяли и метались у него за спиной. Радио гремело, какие-то «металлисты» выбивали очередную дьявольскую мелодию. Она думала, что голова у нее разлетится вдребезги, не от шока, вызванного случившемся, а от этого грохота. Ирен увидела лежащий на земле револьвер, подняла его. Какая-то часть ее разума могла связно мыслить и удивилась: до чего же тяжелая штуковина. Тем не менее, она наставила револьвер на водителя, потом перегнулась через него, выключила радиоприемник. Как только смолк гитарный грохот, услышала пение птиц, лай двух собак и вой третьей… собака это была или нет, но она выла.
– Подай минивэн назад, – приказала она. – У тебя под колесом человек, которого ты сшиб. Медленно. А если вновь наедешь на мальчика, которого ты уже переехал, клянусь, я вышибу твои ослиные мозги.
Брайан Смит уставился на нее налитыми кровью, недоумевающими глазами.
– Какого мальчика? – спросил он.3
Когда переднее колесо медленно скатилось с писателя, Роланд увидел, что нижняя половина тела Кинга повернута вправо под неестественным углом, а в штанине что-то выпирает. Скорее всего, сломанная берцовая кость. Кроме того, лоб рассекло камнем, о который он ударился, падая, так что правую часть лица залила кровь. Выглядел он хуже, чем Джейк, гораздо хуже, но стрелку хватило одного взгляда, чтобы понять, что он, скорее всего, все это переживет, если выдержит сердце и его не убьет шок. Вновь он увидел, как Джейк хватает этого человека за талию, закрывает, принимает удар на свое маленькое тельце.
– Снова вы, – прошептал Кинг.
– Ты вспомнил меня.
– Да. Теперь, – Кинг облизал губы. – Хочется пить. Воды у Роланда не было, а если бы и была, не дал бы он ее Кингу, разве что смочил губы. Жидкость могла вызвать у раненого рвоту, а в рвоте можно и захлебнуться.
– Сожалею.
– Нет. Ты не сожалеешь, – он вновь облизал губы. – Джейк?
– Вон там. На земле. Ты его знаешь? Кинг попытался улыбнуться.
– Писал о нем. А где тот, что приходил с тобой? Где Эдди?
– Убит, – ответил Роланд. – В Девар-тои. Кинг нахмурился.
– Девар…? Я этого не знаю.
– Не знаешь. Вот почему мы здесь. Вот почему нам пришлось прийти сюда. Один из моих друзей мертв, второй, скорее всего, умирает, и тет распался. А все потому, что один ленивый, трусливый человек перестал делать работу, определенную ему ка.
Шоссе оставалось пустынным. Мир затих, если не считать лая собак, воя ушастика-путаника да пения птиц. Они словно застыли во времени. «Может, мы и застыли», – подумал Роланд. Он повидал достаточно, чтобы поверить, что такое возможно. Возможно все, что угодно.
– Я потерял Луч, – ответил Кинг, лежа на ковре из сосновых иголок у самых деревьев. Летний свет струился сквозь ветви, окружая его зелено-золотым маревом.
Роланд подсунул руку под спину Кинга, помог ему сесть. Писатель вскрикнул от боли в сломанной ноге, но протестовать не стал. Роланд указал на небо. Толстые белые барашки-облака, предвестники хорошей погоды (los angelesnote 128– так называли их на ранчо Меджиса) висели в синеве, за исключением тех, что находились непосредственно над ними. Эти облака двигались быстро, словно подгоняемые ветром, который дул в узком коридоре.
– Вот! – яростно прошептал Роланд в поцарапанное, заляпанное грязью ухо. – Прямо над тобой! Вокруг тебя! Или ты его не чувствуешь? Или ты его не видишь?
– Да, – выдохнул Кинг. – Теперь вижу.
– И он всегда здесь был. Ты его не терял, ты просто отвернул от него свои трусливые глаза. Моему другу пришлось спасать тебя, чтобы ты увидел его вновь.
Левая рука Роланда похлопала по ремню-патронташу и вернулась с патроном. Поначалу его пальцы, отказывались крутить патрон, так сильно тряслась рука. И Роланду удалось унять дрожь, лишь напомнив себе: чем больше уйдет у него времени, чтобы ввести писателя в транс, тем выше вероятность того, что им помешают. Или Джейк умрет, пока он будет возиться с этим жалким, трусливым подобием мужчины.
Он поднял голову и увидел, что женщина все еще держит водителя на мушке. И правильно. Хорошая женщина. Почему Ган не дал написать историю Башни человеку с таким же, как у нее, характером? В любом случае, интуитивное решение оставить ее за рулем оказалось правильным. Смолкли и лай, вой. Ыш слизывал грязь и масло с лица Джейка. В минивэне Пуля и Пистоль жрали гамбургер. На этот раз хозяин им не мешал.
Роланд повернулся к Кингу, патрон начал привычный, уверенный танец, перепархивая от пальца к пальцу. Кинг практически сразу впал в транс, как случается с большинством людей, которых уже гипнотизировали. Его глаза оставались открытыми, но теперь они смотрели сквозь стрелка, куда-то далеко-далеко.
Сердце Роланда требовало, чтобы он как можно быстрее закончил с этим, но разум лучше знал, что надо делать. «Ты не должен все испортить. Если только не хочешь, чтобы самопожертвование Джейка оказалось напрасным». Женщина смотрела на него, как и водитель, которого он видел в проеме открытой дверцы. Сэй Тассенбаум борется, Роланд это видел, но Брайан Смит тут же последовал за Кингом в страну снов. Стрелка это не удивило. Если этот человек хоть в малейшей степени понимал, что натворил, то схватился бы за любую возможность исчезнуть отсюда, путь и на время.
Стрелок вновь сосредоточился на другом мужчине, который, получается, был его биографом. Начал так же, как и в первый раз. В его жизни прошло лишь несколько дней. Для писателя – больше двадцати лет.
– Стивен Кинг, ты меня видишь?
– Стрелок, я вижу тебя очень хорошо.
– Когда ты видел меня в последний раз?
– Когда мы жили в Бриджтоне. Когда мой тет был молодым. Когда я только учился писать, – пауза, и вот тут, по мнению Роланда, Кинг назвал главный ориентир, позволяющий определить какой-либо временной период, индивидуальный для каждого. – Когда я еще пил.
– Ты сейчас крепко спишь?
– Крепко.
– Тебе больно?
– Больно, да. Спасибо тебе.
Ушастик-путаник вновь завыл. Роланд огляделся, боясь того, что мог означать этот вой. Женщина опустилась рядом с Джейком на колени. Роланд с облегчением увидел, как мальчик обнял ее за шею и притянул к себе, чтобы что-то прошептать на ухо. Если ему хватило на это сил…
«Прекрати! Ты видел, во что превратилась его грудная клетка под рубашкой. Нельзя терять времени на надежду».
Да, в жестокий он попал переплет: именно потому, что он любил Джейка, проходилось оставить ему умирать в компании Ыша и женщины, которую они встретили часом раньше.
Неважно. Его забота – Кинг. А если Джейк ступит на пустошь, когда его не будет рядом… «если ка так говорит, пусть так и будет».
Роланд собрал волю в кулак, максимально сосредоточился и вновь повернулся к писателю.
– Ты – Ган? – резко спросил он, не зная, откуда выскочил этот вопрос… но понимая – вопрос правильный.
– Нет, – без запинки ответил Кинг. Кровь из рваной раны на лбу сбегала по лицу, попадала в рот, он ее выплевывал, смотрел на Роланда, не моргая. – Когда-то так думал,но причина, пожалуй, в спиртном. И, наверное, в гордыне. Ни один писатель не может быть Ганом… ни художник, ни скульптор, ни сочинитель музыки. Мы – кас-ка Гана. Не ка-Ган, а кас-ка Гана. Ты меня понимаешь? Ты… понимаешь меня?
– Да, – кивнул Роланд. Пророки Гана или певцы Гана: если можно отделить первых от вторых. И теперь он знал, почему задал вопрос.
– И песня, которую ты поешь – Вес'-Ка Ган. Не так ли?
– О, да, – ответил Кинг, улыбнулся. – Песнь Черепахи. Она слишком хороша для таких, как я, кто едва может держать мелодию!
– Мне это без разницы. – Он старался мыслить ясно и четко, насколько позволяло его состояние. – А теперь ты ранен.
– И парализован?
– Не знаю, – «да и плевать мне на это». – Мне известно одно – жить ты будешь, а когда снова сможешь писать, будешь слушать Песнь Черепахи, Вес'-Ка Ган, как слушал ее раньше. Парализованный или нет. И на этот раз будешь петь, пока песня не закончится.
– Хорошо.
– Ты…
– И Урс-Ка Ган, Песнь Медведя, – прервал его Кинг. Потряс головой, словно прочищая мозги, хотя эти движения, несмотря на гипноз, причиняли ему боль. -Урс-А-Ка Ган.
Крик Медведя? Рев Медведя? Роланд не знал. Ему оставалось лишь надеялся, что это неважно, просто писатель бормочет что-то свое.
Автомобиль с прицепом-дачей пронесся мимо, не притормозив. Потом в том же направлении промчались два больших мотоцикла. И вот тут Роланд, пожалуй, понял, что происходит: время не остановилось, но они, на какой-то период времени, стали невидимыми. От посторонних взглядов их укрыл Луч, который избежал разрушения и теперь мог помочь, хотя бы в этом.4
«Скажи ему снова. Не должно быть недопонимания. И он не должен отступаться, как отступался ранее».
Стрелок наклонился к самому лицу Кинга, их носы едва не соприкасались.
– На этот раз ты будешь петь, пока песня не закончится, будешь писать, пока не напишешь всю историю. Ты меня понимаешь?
– «И они жили дружно и счастливо до конца своих дней», – мечтательно ответил Кинг. – Как бы мне хотелось, чтобы я мог так написать.
– И мне тоже, – ему этого действительно хотелось. Больше, чем чего-либо еще. Несмотря на постигшее его горе, слезы еще не пришли; глаза больше напоминали горячие камни. Возможно, слезы могли прийти позже, вместе с осознанием, что произошло на этой пустынной дороге.
– Я все сделаю, как ты говоришь, стрелок. Какой бы ни получилась история, когда будет подходить к концу, – голос Кинга ослабел. Роланд подумал, что скоро писатель лишится чувств. – Мне жаль твоих друзей, искренне жаль.
– Спасибо тебе, – ответил Роланд, все еще подавляя желание сжать руками шею писателя и задушить. Он начал вставать, но тут Кинг произнес несколько слов, которые остановили его.
– Ты слушал ее песню, как я тебе и говорил. Песнь Сюзанны?
– Я… да.
Теперь Кинг заставил себя приподняться на одном локте, хотя силы его иссякали, и голос зазвучал ясно и четко.
– Ты ей нужен. И она нужна тебе. А теперь оставь меня одного. Сохрани свою ненависть для тех, кто больше ее заслуживает. Я не создавал твою ка, как не создавал Гана или мир, и мы оба это знаем. Переступи через глупость… и горе… и делай то самое, о чем говоришь мне, голос Кинга поднялся до крика, рука оторвалась от земли, с неожиданной силой сжала запястье Роланда. – Закончи работу! «
И первая попытка ответить Роланду не удалась. Ему пришлось откашляться и начать снова.
– Спи, сэй… спи и забудь всех, за исключением человека, который наехал на тебя. Глаза Кинга закрылись.
– Забыть всех, кроме человека, который наехал на меня.
– Ты шел по обочине и этот человек тебя сбил.
– Шел… и этот человек меня сбил.
– Никого больше здесь не было. Ни меня, ни Джейка, ни этой женщины.
– Никого, – согласился Кинг. – Только он и я. Он скажет то же самое?
– Да. Очень скоро ты будешь крепко спать. Потом ты, возможно, почувствуешь боль, но сейчас ее нет.
– Сейчас боли нет. Крепкий сон, – изувеченное тело Кинга расслабилось на сосновых иголках.
– Но перед тем, как заснуть, еще раз послушай меня, – добавил Роланд.
– Я слушаю.
– Женщина, возможно, придет к те… подожди. Тебе не снится любовь с мужчинами?
– Ты спрашиваешь, не гей ли я? Не скрытый ли гомосексуалист? – в слабом голосе Кинга слышались смешливые нотки.
– Не знаю, – Роланд помолчал. – Думаю, что да.
– Ответ – нет. Иногда мне снилась любовь с женщинами. По мере того, как становился старше, это случалось реже, а теперь таких снов не будет вовсе. Этот гребаный парень сильно изувечил меня.
«Но далеко не так сильно, как моего мальчика», подумал Роланд, но ничего не сказал.
– Если тебе снилась любовь с женщинами, то к тебе, возможно, придет женщина.
– Ты так говоришь? – в голосе Кинга проскальзывал слабый интерес.
– Да. Если она придет, то будет блондинкой. Заговорит с тобой о прелестях и удовольствиях пустоши. Она может назваться Морфиной, дочерью Сна, или Селеной, дочерью луны. Она может предложить взять тебя за руку и отвести туда. Ты должен отказаться.
– Я должен отказаться.
– Даже если тебя искусят ее глаза и груди.
– Даже тогда, – согласился Кинг.
– Почему ты откажешься, сэй?
– Потому что Песнь еще не допета.
Вот тут Роланд решил, что точка поставлена. Миссис Тассенбаум по-прежнему стояла на коленях рядом с Джейком. Не обращая внимания ни на нее, ни на мальчика, стрелок прошел к мужчине, который сидел за рулем мотоповозки, наделавшей столько бед. С широко раскрытыми, пустыми глазами, отвалившейся нижней челюстью. Струйка слюны теклапо заросшему щетиной подбородку.
– Ты меня слышишь, сэй?
Мужчина не без страха кивнул. За его спиной обе собаки затихли. Четыре блестящих глаза смотрели на стрелка через зазор между сидениями.
– Как тебя зовут?
– Брайан, если вас это порадует… Брайан Смит.
Нет, его это совершенно не радовало. Перед ним сидел еще один человек, которого он бы с радостью задушил. Еще один автомобиль проехал по шоссе, и на этот раз водитель, он или она, нажал на клаксон. Какой бы не была защита, она начала утоняться.
– Сэй Смит, ты сбил человека своим автомобилем, или грузомобилем, или как там ты его называешь.
Скачать книгу [0.43 МБ]
Пирамида