Магазинщик тем временем вытащил из-под фартука ключи. Рука его тряслась, ключи, соответственно, позвякивали. Скатывающееся к западному горизонту солнце освещало их сквозь окна-витрины магазина, и отблески били в глаза стрелка. Сначала этот мужчина в белом фартуке, сунул под него руку (и отнюдь не медленно), а теперь вот это, достал какие-то блестящие металлические предметы, словно для того, чтобы ослепить противника. Создавалось ощущение, что он просто искал смерти. Но ведь точно так же он вел себя и в тот день, когда они с Эдди попали в засаду, не так ли? Магазинщик (тогда шевелился он быстрее, и спина у него еще не согнулась колесом), следовал за ним и Эдди, как кот, который постоянно мешается под ногами, не обращая внимания на свистящие вокруг пули (и не обращая внимания на рану головы). В какой-то момент, вспомнил Роланд, он начал говорить о своем сыне, словно человек, который хочет скоротать время, сидя в очереди к цирюльнику, дожидаясь, когда же тот доберется до его волос. Ка-маи, само собой, а таких зачастую обходит беда. По крайней мере, до тех пор, пока ка не устает от их выходок и не вышвыривает из этого мира.
– Возьмите пикап, возьмите и уезжайте, – говорил ему магазинщик. – Он – ваш! Я отдаю его вам! Действительно!
– Если не перестанешь слепить меня своими ключами, сэй, что я возьму, так это твое дыхание, – процедил Роланд. За прилавком висели другие часы. Он уже обратил внимание, что в этом мире полным-полно часов, словно жившие здесь люди думали, что, окружая себя часами, они могут посадить время в клетку. Десять минут до четырех, то есть на американской стороне они провели уже девять минут. Время мчалось, мчалось. Где-то неподалеку Стивен Кинг уже на послеполуденной прогулке, в смертельной опасности, пусть он этого и не знает. А может, это уже произошло? Они, во всяком случае, Роланд, всегда предполагали, что смерть писателя отразится и на них, еще одним лучетрясением, но может, это не так. Может, все пройдет незаметно для них?
– Как далеко отсюда Тэтлбек-лейн? – спросил Роланд магазинщика.
Пожилой сэй только смотрел на него, от ужаса глаза слезились и стали огромными. Никогда в жизни Роланд не испытывал столь сильного желания пристрелить человека… или, по крайней мере, избить рукояткой револьвера. А магазинщик продолжал таращиться на него, как козел, нога которого застряла в расщелине.
И тут заговорила женщина, которая лежала у прилавка. Она снизу вверх смотрела на Роланда и Джейка, сцепив руки на пояснице.
– Это в Лоувелле, мистер. Примерно в пяти милях отсюда.
Одного взгляда в ее глаза, большие и карие, испуганные, но не затуманенные паникой, хватило, чтобы Роланд решил: им нужна эта женщина, а не магазинщик. Если только…
Он повернулся к Джейку.
– Ты сможешь проехать пять миль за рулем пикапа магазинщика?
Роланд видел, что мальчик хотел ответить, да, но потом осознал, что риск слишком велик: попытавшись сделать то, что никогда не делал, он, пусть и городской житель, знакомый с автомобилями с раннего детства, мог потерпеть неудачу, чреватую катастрофическими последствиями.
– Нет, – ответил Джейк. – Думаю, что нет. Как насчет тебя?
Он сомневался, что сможет это сделать. Во всяком случае, не мог гарантировать, что сделает.
– Думаю, что нет, – он взял ключи у магазинщика, посмотрел на женщину, которая лежала у мясного прилавка. – Встань, сэй.
Миссис Тассенбаум подчинилась, а когда встала, Роланд протянул ей ключи. «Здесь я постоянно встречая полезных людей, – подумал он. – Если эта женщина ни в чем не уступит Каллему, возможно, все будет хорошо».
– Ты отвезешь меня и моего молодого друга в Лоувелл.
– На Тэтлбек-лейн, – уточнила она.
– Ты говоришь правильно, я говорю, спасибо тебе.
– Вы собираетесь меня убить, после того, как доберетесь, куда вам нужно?
– Нет, если не будешь попусту терять время. Она обдумала его слова, кивнула.
– Не буду. Поехали.
– Удачи вам, миссис Тассенбаум, – прошептал магазинщик, когда она двинулась к двери.
– Если я не вернусь, – она посмотрела на Чипа, запомните одно: это мой муж изобрел Интернет, он и его друзья, частично в «КалТек»note 119 ,частично в своих гаражах. Не Альберт Гор.
У Роланда вновь заурчал желудок. Он перегнулся через прилавок (магазинщик отпрянул, словно подозревал, что Роланд болен красной чумой), схватил нарезанное для женщины мясо индейки, сунул три ломтя в рот. Остаток протянул Джейку. Тот съел два куска, посмотрел на Ыша, который с большим интересом разглядывал мясо.
– Ты свою долю получишь в кабине, – пообещал Джейк.
– Бине, – отозвался Ыш, потом добавил, с куда большим энтузиазмом. – Олю!
– Святой Иисус Христос, – выдохнул Чип.4
Пусть говорил магазинщик с приятным акцентом истинного янки, в его пикапе никакой приятности не было. Во-первых, у него была механическая коробка передач. Ирен Тассенбаум с Манхэттена последний раз ездила на автомобилях с механической коробкой передач, когда была Ирен Кантор со Стейтен-Айленда. Опять же, ручка переключения скоростей была, как на грузовиках, а такая ей вообще встретилась впервые.
Джейк уже сидел рядом с ней, поставив ноги с обеих сторон вышеозначенной ручки, с Ышем (тот все жевал индейку) на коленях. Роланд уселся на пассажирское сидение, едва не зарычав от боли в ноге. Ирен забыла выжать педаль сцепления, когда повернула ключ зажигания. «ИХ» прыгнул вперед, затем остановился. К счастью, он ездил по дорогам западного Мэна с середины шестидесятых, поэтому то был скромный прыжок состарившейся кобылы, а не молодого, полного сил жеребца. В противном случае Чип Макэвой потерял бы как минимум одно из лобовых стекол. Ыш, чтобы не свалиться с колен Джейка, впился когтями в джинсы мальчика, выплюнул из пасти недожеванную индейку и произнес слово, которому научился у Эдди.
Ирен округлившимися глазами вытаращилась на ушастика-путаника.
– Молодой человек, это существо сказало fucknote 120 ?
– Неважно, что он сказал, – ответил Джейк. Часы, которые он видел из окна, показывали, что до четырех пополудни осталось пять минут. Как и Роланд, мальчик как никогда остро чувствовал, что время, увы, им не подконтрольно. – Воспользуйтесь педалью сцепления, и поехали!
К счастью, на набалдашнике ручки выдавили ее местоположение при включении той или иной скорости, и рисунок этот стерся не до конца. Миссис Тассенбаум нажала левой, обутой в кроссовку ногой на педаль сцепления, ужасно заскрежетала шестернями, но, наконец, нашла заднюю передачу. Пикап рывками выкатился на шоссе 7, вновь остановился, лишь успев пересечь белую полосу лишь задней половиной. Миссис Тассенбаум опять повернула ключ зажигания и лишь потом вспомнила про педаль сцепления, что привело к очередным прыжкам «ИХ». Роланд и Джейк уже упирались руками в приборный щиток с выцветшей красно-сине-белой наклейкой: «АМЕРИКА! ЛЮБИ ЕЕ ИЛИ ПРОВАЛИВАЙ!» На этот раз прыжки сослужили им добрую службу, ибо в этот самый момент огромный лесовоз (Роланд не мог не вспомнить тот, что потерпел катастрофу во время его предыдущего посещения магазина) перевалил через холм к северу от магазина. Если бы пикап успел полностью выкатиться с автостоянки, они бы угодили под колеса лесовоза. И, скорее всего, погибли бы. А так лесовоз проскочил мимо, яростно сигналя, задние колеса оплевали их пылью.
Существо на коленях мальчика, миссис Тассенбаум решила, что оно – помесь собаки и енота, вновь гавкнуло.
«Fuck». Она в этом практически не сомневалась.
– Леди, можете вы управлять этой штуковиной или нет? крикнул мальчик. На плече у него висела вроде бы сумка. Похожая на те, с которыми ходят мальчишки, продающие газеты. Только не холщовая, а плетеная. Вроде бы в ней лежали тарелки.
– Могу, молодой человек, не волнуйтесь, – она была в ужасе, но при этом… наслаждалась тем, что происходило? Скорее да, чем нет. Последние восемнадцать лет она была лишь орнаментом великого Дэвида Тассенбаума, играла роль второго плана в его знаменитой жизни, произносила реплике: «Попробуйте вот это», передавал подносы с закусками на вечеринках. А теперь, совершенно неожиданно, оказалась в самом центре событий, и событий, по ее разумению, очень даже важных.
– Глубоко вдохни, – сказал мужчина с суровым, обожженным солнцем лицом. Его сверкающие глаза встретились с ее глазами, и она более не могла думать о чем-то еще. А вообще-то ощущения были приятными. «Если это гипноз, – подумала она, – им надо бы преподавать в школе». – Задержи дыхание, теперь выдохни. И вези нас, ради своего отца.
Она глубоко вдохнула, и внезапно краски дня стали ярче, просто засверкали. И еще она услышал поющие голоса. Прекрасные голоса. Включилось радио пикапа? На какой-нибудь оперной программе? Нет времени проверять. Но голоса чудные, откуда бы они ни звучали. И успокаивающие, как и глубокий вдох.
Миссис Тассенбаум выжала педаль сцепления и завела двигатель. На этот раз нашла заднюю передачу с первой попытки и, можно сказать, гладко выехала на шоссе. Правда, вместо первой передачи включила вторую, и пикап вновь чуть не встал, когда она начала отпускать педаль сцепления, но двигатель, похоже, сжалился над ней. Что-то застучало под капотом, а потом они покатили на север, к Лоувеллу.
– Ты знаешь, где находится Тэтлбек-лейн? – спросил ее Роланд. Впереди, под рекламным щитом «ТУРИСТИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС „МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ“, на шоссе выехал потрепанный синий минивэн.
– Да, – ответила она.
– Ты уверена? – меньше всего стрелку хотелось тратить драгоценное время на поиски проселочной дороги, на которой жил Кинг.
– Да. У нас там живут друзья. Бекхардты.
Поначалу эта фамилия ничего не сказала Роланду, разве что он сразу понял, что уже слышал ее. Потом все сложилось: Беркхарду принадлежал дом, где он и Эдди в последний раз беседовали с Джоном Каллемом. При мысли об Эдди вновь кольнуло сердце. В тот грозовой день он был таким сильным, таким энергичным.
– Хорошо, – кивнул Роланд. – Я тебе верю.
Она посмотрела на него поверх мальчика, который сидел между ними.
– Вы чертовски торопитесь мистер… прямо-таки, как белый кролик из «Алисы в стране чудес». Что за очень важная встреча, на которую вы едва не опаздываете?
Роланд покачал головой.
– Неважно, просто вели машину, – он посмотрел на часы на приборном щитке, но они не работали, остановились давным-давно, а стрелки (естественно), показывали 9:19. – Возможно, еще не поздно.
Синий минивэн, который ехал впереди, начал от них отрываться. В какой-то момент пересек разделительную полосу шоссе 7, выехав на встречную полосу движения, и миссис Тассенбаум едва не отпустила шутку насчет людей, которые начинают пить до пяти вечера, но синий минивэн вернулся на северную полосу движения, перевалил через вершину очередного холма, и покатил дальше, к городу Лоувеллу.
Миссис Тассенбаум сразу забыла про него. У нее в голове вертелись куда более интересные вопросы. К примеру…
– Вы можете не отвечать мне, если не хотите, – начала она их озвучивать, – но, признаюсь, меня разбирает любопытство. Мальчики, вы – приходящие?5
Брайан Смит провел пару последних ночей, вместе со своими ротвейлерами, близнецами из одного помета, которых он назвал Пуля и Пистоль, в туристическом комплексе « Миллион долларов№, расопложенном практически на границе между Стоунэмом и Лоувеллом. Это местечко у реки ему нравилось (местные называют эту шаткую деревянную конструкцию, переброшенную через реку, мост за миллион долларов, Брайан понимает, что это шутка, и клянусь Богом, очень забавная). Опять же, другие местные, в основном хиппи из лесов около Суидена, Гаррисона и Уотерфорда иной раз привозят туда наркотики на продажу. Брайану нравится курить травку, нравится словить кайф, если вам угодно, он и его и словил в эту субботу… немного, не так, как он любит, но достаточно для того, чтобы потянуло что-нибудь пожевать. В „ Центральном магазине Лоувелла „ продают батончики «Марс“. А если хочется пожевать, лучше батончиков «Марс“ ничего не найти.
Он выезжает с территории комплекса на шоссе 7, не посмотрев ни направо, ни налево, потом восклицает: « Это ж надо, опять забыл!» Впрочем, шоссе пустынное. Это позже, между Четвертым июлем и Днем трудаnote 121 ,машин будет много, даже здесь, в этих пустынных местах, но тогда он, пожалуй, не будет далеко отъезжать от дома. Он знает, что водитель он – не очень. Еще один штраф запревышение скорости или погнутый бампер, и его, возможно, лишат водительского удостоверения на шесть месяцев. Опять.
Но на этот раз, впрочем, никаких проблем. Лишь старенький пикап ползет следом, и до него почти полмили.
– Жри мою пыль, ковбой! – говорит он и смеется. Он не знает, почему сказал, ковбой, когда в голову пришли другие слова: «Сукин сын», как и положено в «жри мою пыль, сукин сын», но получилось неплохо. Очень даже неплохо. Он видит, что заехал на полосу встречного движения, и выворачивает руль, возвращаясь на свою полосу.» Опять на трассе! – кричит он и вновь пронзительно смеется. «Опять на трассе» – тоже хорошая фраза, и он всегда говорит ее, если едет с девушкой. Есть еще одна хорошая фраза, которую ему нравится произносить, поворачивая руль из стороны в сторону, отчего автомобиль мотает по асфальту: «Ах, черт, должно быть, перебрать этого сиропа от кашля!» Он знает много таких фраз, даже как – то думал о том, чтобы написать книгу под названием «Безумные дорожные шутки», круто, однако, Брайан Смит пишет книгу, как этот Кинг из Лоувелла!
Он включает радио (минивэн выкатывается на обочину слева от асфальта, поднимает шлейф пыли, но в кювет не сваливается), натыкается на группу « Стили Дэн «note 122 ,которая поет «Эй, девятнадцать». «Хорошая песня! – восклицает Брайан Смит. – Да, сэр, чертовски хорошая песня!» Под музыку он прибавляет скорости. Смотрит в зеркало заднего обзора и видит своих собак, Пулю и Пистоля, которые сверкают глазами на заднем сидении. На мгновение Брайан решает, что они смотрят на него, может, даже думают, какой же он славный парень, потом сам себя спрашивает, ну разве можно быть таким глупым? За водительским сидением стоит сумка – холодильник, а в нем лежит фунт свежего гамбургера. Он собирается приготовить его на костре в «Миллионе долларов». Да, и съесть на десерт еще пару батончиков «Марс», клянусь волосатым старым Иисусом! Батончики «Марс» чертовски хороши!
– Вы, мальчики на сумку – холодильник не заглядывайтесь, – говорит Брайан Смит собакам, которых видит в зеркале заднего обзора. На этот раз минивэн бросает вправо, он пересекает белую разделительную полосу, поднимаясь на очередной холм. К счастью, или к несчастью, в зависимости от вашей точки зрения, никто не едет навстречу, поэтому Брайан Смит продолжает продвижение на север.
– Не заглядывайтесь на гамбургер, это мой ужин, последнее слово он произносит с интонациями Джона Каллема, но лицо, отражение которого смотрит с зеркала заднего обзора на собак со сверкающими глазами, похоже на лицо Шими Руиса. Практически неотличимо.
Шими мог бы быть близнецом Брайана Смита из одного помета.6
Теперь Ирен Тассенбаум вела пикап более уверенно, несмотря на механическую коробку скоростей. Сожалела разве что о том, что через четверть мили предстояло поворачивать вправо, то есть задействовать педаль сцепления, на этот раз для того, чтобы переключиться на более низкую передачу. Но они приближались к Тэттлбек-лейн, и именно на Тэттлбек хотели попасть эти парни.
Приходящие! Они так сказали, и она им поверила, но кто еще мог последовать ее примеру? Чип Макэвой, возможно, и, естественно, преподобный Петерсон из этой безумной церкви приходящих, расположенной в Стоунэм-Корнерс, но кто еще? Ее муж, к примеру? Нет. Никогда. В реальность того, что нельзя выгравировать на микрочипе, Дэвид Тассенбаум не верил. Она подумала, и в последнее время мысль эта приходила к ней не раз, может, и в сорок семь еще не поздно подавать на развод.
Перешла на вторую передачу без особого скрежета шестеренок, но потом, когда свернула с шоссе на проселок, ей пришлось переходить на первую, потому что двигатель старого пикапа начал чихать и кашлять, грозя заглохнуть. Она подумала, что один из пассажиров отпустит по это поводу шутку (возможно, собака-мутант мальчика опять скажет fuck), но мужчина на пассажирском сидении сказал лишь: «Не так здесь все выглядит».
– А когда вы побывали здесь в прошлый раз? – спросила Ирен Тассенбаум. Подумала о том, чтобы вновь вернуться на вторую передачу, но решила оставить все, как есть. Не зря же Дэвид любил говорить: «Пока что-то не ломается, лучше не чинить».
– Довольно-таки давно, – признал мужчина. Она то и дело бросала на него короткие взгляды. Что-то в нем было странное и экзотическое… особенно глаза. Словно они видели такое, чего она и представить себе не могла.
«Прекрати, – сказала она себе. – Возможно, он всего лишь ковбой из Портсмута, штат Нью-Хэмпшир».
Но она в этом сильно сомневалась. Мальчик, конечно, тоже был странный, он и его экзотическая собака-полукровка, но куда им было до этого мужчины с осунувшимся лицом и необычными синими глазами.
– Эдди говорил, что это петля, – заметил мальчик. – Может, в прошлый раз вы заезжали с другой стороны.
Мужчина обдумал его слова и кивнул.
– Второй въезд находится со стороны Бриджтона? – спросил он женщину.
– Да, конечно.
Мужчина с синими глазами кивнул вновь.
– Мы едем к дому писателя.
– «Cара-Хохотушка», – без запинки уточнила женщина. – Прекрасный дом. Я видела его со стороны озера, но не знаю, какая подъездная дорога…
– С номером девятнадцать, – перебил ее мужчина. В тот момент они проезжали мимо номера 27. С этого конца Тэтлбек-лейн номера уменьшались.
– А что вам от него нужно, извините за любопытство? На этот раз ответил мальчик.
– Мы хотим спасти ему жизнь.7
Роланд сразу узнал уходящую вниз подъездную дорожку, пусть даже в последний раз видел ее под черными, грозовыми небесами, и смотрел, главным образом, на сверкающего летящего тахина. Но в этот день они не увидели ни тахинов, ни прочей редко встречающейся живности. Крыша дома теперь сверкала медью (за прошедшие годы ею заменили прежнюю кровельную плитку), на месте леса появился луг, но подъездная дорожка осталась прежней. Слева стоял столб с надписью на щите «CАРА-ХОХОТУШКА», справа – с числом 19, большими цифрами. А за домом в ярком послеполуденном свете сверкало синевой озеро.
С лужайки доносился стрекот маленького двигателя. Роланд посмотрел на Джейка, и ему очень не понравились побледневшие щеки и широко раскрытые, испуганные глаза мальчика.
– Что? Что не так?
– Его здесь нет, Роланд. Ни его, ни семьи. Только мужчина, который косит траву.
– Ерунда, ты не можешь… – начала миссис Тассенбаум.
– Я знаю! – рявкнул на нее мальчик. – Я знаю, леди! Роланд посмотрел на мальчика, как зачарованный, изумляясь и ужасаясь… но Джейк то ли не понял взгляда, то ли не заметил.
«Почему ты лжешь, Джейк?» – подумал стрелок, но тут же пришла вторая мысль: «Он не лжет».
– А вдруг это уже произошло? – спросил Джейк, и да, он тревожился о Кинге, но Роланд полагал, что Кинг – не единственный повод для его тревоги. – Что, если он уже мертв, а родных здесь нет, потому что их вызвала полиция…
– Этого не произошло, – ответил Роланд, и только в этом он был полностью уверен. « Что ты знаешь, Джейк и почему не говоришь мне?»8
Мужчина с синими глазами говорил спокойно, обращаясь к мальчику, но Ирен Тассенбаум он не казался спокойным; отнюдь. И эти поющие голоса, которые она впервые заметила, выйдя из «Универсального магазина Ист-Стоунэма», изменились. Нет, по-прежнему оставались нежными, но в них появились нотка отчаяния, не так ли? Он решила, что да. Аеще в них слышалась мольба, и звучали они теперь так пронзительно, что у нее заболели виски.
– Откуда ты можешь это знать? – прокричал мальчик, которого звали Джейк мужчине, она предположила, своему отцу. – Откуда у тебя такая гребаная уверенность?
Вместо того, чтобы ответить на его вопрос, мужчина, которого звали Роланд, посмотрел на нее. И миссис Тассенбаум почувствовала, как по рукам и спине побежали мурашки.
– Съезжай вниз, сэй, если сможешь.
Она с сомнением посмотрела на крутой склон, по которому подъездная дорожка спускалась к «Cаре-Хохотушке».
– Если и смогу, то, возможно, не сумею вытащить это ведро с болтами обратно на дорогу.
– Тебе придется, – ответил Роланд.9
Роланд догадался, что мужчина, который косил траву -крепостной Кинга, или как там они назывались в этом мире. Из-под соломенной шляпы виднелись седые волосы, но спина оставалась прямой, годам не удалось ее согнуть. Когда пикап съехал по крутому склону к дому, мужчина прервал работу, облокотившись одной рукой на ручку газонокосилки. Когда дверца со стороны пассажирского сидения открылась, и из кабины вылез стрелок, выключил газонокосилку. А также снял шляпу, возможно, и не осознавая, что делает. Так, во всяком случае, подумал Роланд. Потом глаза старика узрелиревольвер на бедре Роланда и широко раскрылись, заставив исчезнуть морщинки в их уголках.
– Добрый день, мистер, – осторожно поздоровался газонокосильщик. «Он думает, что я – приходящий, подумал Роланд. – Так же, как и она».
И они в некотором смысле приходящие, он и Джейк, так уж вышло, что попали в такое время и место, где подобное – не диковинка.
И где время мчалось.
Роланд заговорил, прежде чем старик успел продолжить.
– Где они? Где он? Стивен Кинг? Отвечай, мне, и говори правду!
Скачать книгу [0.43 МБ]
Пирамида