Это был Капитан. Он вышел из палатки с другим мужчиной. Этот другой был старым и толстым, но у него было что-то общее с Фарреном — он выглядел как заправский солдат. В руках он держал французский рожок.
Женщина с ребенком скрылась, не глядя больше на Джека. Капитан взял у своего спутника рожок и что-то сказал ему. Толстяк кивнул, поправил рубаху, забрал назад рожок и затрубил. Этот звук напомнил Джеку его первое приземление в Территориях; тогда трубило множество рожков, и их звуки были предвестниками.
Капитан повернулся к мальчику.
— Пошли со мной.
— Куда?
— На Пограничную Дорогу. Мой отец называл ее Западной Дорогой. Она идет на запад через маленькие деревушки, пока не доходит до границы. За Границей она идет в рай… или в ад. Если ты думаешь идти на запад, тебе понадобится божья помощь, мальчик. Но я слышал, чтоОн Самникогда не путешествует за Границей. Пошли.
Вопросы, миллионы вопросов терзали Джека, но Капитан шел с каменным лицом, и мальчик боялся нарушить молчание. Они пошли в направлении того места, где Джек приземлился. Позади истошно кричал погонщик. Его голос был ясно слышен. Скорее, скорее прочь от Осмонда, Безумного и Ужасного!
Они свернули вправо, на широкую дорогу.
«Пограничная Дорога», — подумал Джек и поправил себя: — «Нет… Западная Дорога. Дорога к Талисману».
И он заспешил за Капитаном Фарреном.
Осмонд был прав; обоняние вело их к месту, где случилась авария. Еще за милю до деревни в нос ударил запах свежего эля.
По дороге двигался тяжело нагруженный транспорт. В основном это были фургоны, запряженные лошадьми (не двухголовыми, конечно). Некоторые везли ящики и мешки, другие — сырое мясо, третьи — клетки с цыплятами. Потом им встретился фургон, переполненный смеющимися женщинами. Одна из них задрала юбку и поправляла чулок.
— Боже! — выдавил из себя Капитан. — Они все пьяны. Пьяные на Королевской земле! И кучер, и пассажиры! Мерзавцы!
— Но, вероятно, дорога свободна, если весь этот транспорт смог проехать по ней?
Они вошли в Общую Деревню. Широкая Западная Дорога была покрыта пылью. Фургоны ехали один за другим; по улицам шли люди, и все они чрезмерно громко говорили друг с другом. Джеку бросились в глаза двое, стоявшие возле здания, которое могло бы быть рестораном. Они громко спорили, и через минуту уже катались по земле.
«Это не единственные пьяные в Королевстве», — подумал Джек. — «Мне кажется, этим здесь грешат почти все».
— Большие фургоны, проехавшие мимо нас, были местные, — сказал Капитан Фаррен. — Те, что поменьше, могли бы проехать, но у Моргана не маленький экипаж, мальчик.
— Морган…
— Ни слова о нем.
Запах эля стал острее и крепче. Они вышли за пределы деревни и подходили к месту аварии. Джек подумал, что они прошли уже не меньше трех миль.
«Как далеко это в моем мире?» — эта мысль напомнила ему о волшебном напитке Смотрителя.
Поток фургонов уменьшался — зато увеличивался поток пешеходов. Большинство из них покачивалось, разговаривало, смеялось. Все они хлебнули эля. Одежда людей была залита, будто они лакали эль по-собачьи. Смеющийся мужчина вел за руку хохочущего мальчика. Он ужасно походил на бледного клерка из Альгамбры, и Джек понял, что этот мужчина и клерк — Двойники. И он, и мальчик были пьяны. Когда Джек посмотрел на них, мальчика начало рвать. Его отец взял сына на руки. Ребенок прильнул к его груди и громко пукнул на пожилого мужчину, валяющегося у противоположного края дороги.
Лицо капитана становилось все мрачнее.
— Бог им всем судья, — сказал он.
Через десять минут они прибыли на место происшествия. Бочонки раскатились во все стороны. Некоторые из них разбились и перегородили дорогу. Одна лошадь валялась мертвая возле фургона. Вторая — немного в стороне. Других лошадей не было видно.
Под фургоном лежал сын погонщика с рассеченной надвое головой. Половина его лица была обращена к ярко-синему небу Территорий, в глазах остывало изумление. Другая половина была засыпана обломками большой бочки.
Карманы парня были вывернуты наизнанку.
Вокруг бродило много любопытствующих. Многие были пьяны. Они громко смеялись и шумели. Когда-то мать водила Джека и Ричарда в кино на полумистические фильмы «Ночь мертвецов» и «Прочь от смерти». Пьяные, шумные люди напомнили ему зомби из этих фильмов.
Капитан Фаррен достал из ножен меч. Он был коротким и острым; Джеку он напомнил мечи Средневековья. Меч был чуть длиннее ножа мясника; рукоятка, обтянутая старой кожей, потемнела от времени. Лезвие тоже было темное, только конец его был блестящим иоченьострым.
— Прочь! — закричал Фаррен. — Прочь от королевского эля! Убирайтесь прочь!
Гул недовольства встретил эти слова, но толпа отступила от Капитана; все, кроме мужчины с всклокоченными волосами. Весил он не менее трехсот фунтов.
— Ты хочешь иметь с нами дело, служивый? — спросил он и плеснул немного эля в сторону Фаррена.
— Ну что же, — оскалился Капитан. — Иди ко мне, если хочешь скандала. — Я сделаю первое доброе дело за весь день — выпущу тебе кишки.
Ругаясь, пьяный гигант отступил.
— Эй, вы, все! — крикнул Фаррен. — Убирайтесь! Сюда идет рота моих людей. И пока они не пришли сюда, вам лучше исчезнуть. Потом это будет сделать гораздо сложнее. Убирайтесь, я сказал!
Толпа уже валила в направлении деревни, и впереди всех — пьяный гигант, споривший с Капитаном.
Фаррен оглядел место происшествия. Он снял куртку и прикрыл ею лицо сына погонщика.
— Интересно, кто из них выпотрошил его карманы, — медленно процедил он. — Если бы я знал, это не осталось бы безнаказанным.
Джек ничего не ответил.
Капитан долго смотрел на мертвого юношу, потом поднял глаза на Джека.
— Теперь тебе нужно уходить, мальчик. Уходить до того, как Осмонду захочется еще немного побеседовать с моим идиотом-сыном.
— Что теперь будет с вами? — спросил Джек.
Капитан слегка улыбнулся.
— Если ты уйдешь, у меня не будет проблем. Я скажу, что отослал тебя к твоей матери, или что привязал тебя к дереву и убил. Осмонд поверит и тому, и другому. Он ненормальный. Все они ненормальные. Они ждут ее смерти. Это произойдет скоро. Если только…
Он не закончил.
— Иди, — бросил Фаррен. — Не задерживайся. Когда ты услышишь, что приближается экипаж Моргана, убегай с дороги и прячься подальше в лесу.Подальше.Или он почует тебя, как кошка чует мышь. Он всегда чувствует, когда что-то не в порядке. Не впривычном емупорядке. Он — дьявол.
— Я услышу его приближение? Его экипажа? — Джек смотрел на валяющиеся на дороге бочки. В лесу, наверное, темно, думал он… возможно, Морган поедет другой дорогой. Страхи и одиночество слились воедино.
«Лестер, я не могу сделать этого. Как ты не понимаешь? Я еще ребенок!..»
— Экипаж Моргана запряжен шестью парами лошадей с тринадцатым коренником, — сказал Фаррен. — На полном скаку они грохочут похлеще землетрясения. Ты услышишь это. Услышишь заранее и успеешь спрятаться.
Джек что-то прошептал.
— Что? — переспросил Фаррен.
— Я говорю, что не хочу идти, — чуть громче повторил Джек. Он чуть не плакал. Ему хотелось попросить Капитана Фаррена спрятать его, защитить, спасти…
— По-моему, слишком поздно хотеть или не хотеть, — произнес Капитан. — Я не знаю твоего задания, мальчик, и не хочу знать. Я даже не знаю, как тебя зовут.
Джек смотрел на него. Плечи его вздрагивали, губы дрожали.
— Возьми себя в руки! — с неожиданным раздражением Фаррен прикрикнул на него. — Кого ты собираешься спасать? Куда идешь? Ты слишком юн, чтобы быть мужчиной, но ты должен, хотя бы пытаться! Ты выглядишь сейчас хуже побитой собачонки!
Слезы у Джека мгновенно высохли. Глядя на погибшего сына возчика, он подумал: «В конце концов, ведь я еще жив. Он прав. Стыдно отступить. Я должен идти».
— Уже лучше, — улыбнулся Фаррен. — Не совсем, но немного лучше.
— Спасибо, — саркастически заметил Джек.
— Ты не должен плакать, мальчик. За тобой охотится Осмонд. Скоро к нему присоединится и Морган. Очевидно… Очевидно, это как-то связано с местом, откуда ты прибыл. Новозьми вот это. Если Паркус послал тебя ко мне, значит, он хотел, чтобы я дал тебе это. Бери и иди.
В руке он держал значок. Джек помедлил и взял его. Значок напоминал полудолларовую монетку, но был гораздо тяжелее — тяжелый, как золото, хотя цвет его напоминал черненое серебро. На значке был выбит профиль Лауры де Луизиан — он ужасно напоминал профиль его матери. Если отвлечься от таких несоответствий, как форма носа и подбородка — этобылаего мать. Джек знал это. С другой стороны значка было изображено животное с головой и крыльями орла и телом льва. Казалось, оно смотрит на Джека. Это щекотало нервы, и он засунул значок в карман, где уже лежала бутылка напитка Смотрителя.
— Зачем это? — спросил он Фаррена.
— Узнаешь, когда придет время, — ответил Капитан. — Или не узнаешь никогда. В любом случае, я выполнил свой долг перед тобой. Скажи об этом Паркусу, когда увидишь его.
Джек почувствовал, что его вновь охватывает ощущение нереальности происходящего.
— Иди, сынок, — голос Фаррена дрожал. — Делай свое дело… или хотя бы попытайся.
Левой, правой, левой, правой… Мальчик медленно двинулся по дороге. Переступил через лужицу эля. Обошел фургон. Мухи собирались над окровавленными трупами.
Дойдя до конца залитого элем участка дороги, он оглянулся… но Капитан Фаррен уже шел в противоположную сторону — либо собираясь встретить своих людей, либо не желая видеть Джека.
Он сунул руку в карман, нащупал данный ему Фарреном значок; теперь он чувствовал себя несколько лучше. Держа его, как ребенок держит данную ему на покупку конфеты монетку, Джек двинулся дальше.
Прошло около часа или двух, и Джек услышал то, что Капитан охарактеризовал как «землетрясение». А может быть, прошло уже и четыре часа. После захода солнца стало трудно ориентироваться во времени.
Джек шел и думал о Моргане. Емуне нравилось,что придется войти в темный лес, нервы его были на пределе, но еще меньше ему нравилось то, что дядя Морган может поймать его на дороге.
Поэтому он вслушивался во все звуки и старался держаться в стороне от дороги. Вдруг он оступился и вскрикнул.
Он был совершенно одинок.
Ему хотелось покинуть Территории.
Волшебный напиток Смотрителя был хуже самого отвратительного лекарства, но он охотно выпил бы его, если бы кто-нибудь — например, Смотритель — оказался бы перед ним, когда он откроет глаза. Чувство надвигающейся опасности внезапно охватило мальчика — чувство, что опасность таится в лесу, и чтосамлес это знает. Деревья тесно окружили дорогу. Среди них были незнакомые Джеку, они напоминали гибрид ели и папоротника.
«Наш мальчик?» — шептались их листья над головой Джека. — «Ты — НАШ мальчик?»
Все ты придумываешь, Джеки. Расслабься.
Деревья изменились. Казалось, они смотрят на него. Он начал думать, что лес нарочно нагоняет на него страх.
В бутылке Смотрителя осталась половина ее содержимого. Этого вполне хватит, чтобы вернуться в Соединенные Штаты. Но не хватит, если при малейшем желании он будет отпивать по глоточку. Мысленно он прокручивал все, что произошло с ним в Территориях. Сто пятьдесят футовздесьравно милямтам.Джек понял, что можно пройти более десяти миль здесь — и быть возле Нью-Хэмпшира там. Это походило на сапоги-скороходы.
Деревья… их цепкие, тяжелые ветви…
«Когда начнет темнеть, — когда небо из голубого станет пурпурным — я вернусь. В темноте я не пойду в этот лес. И если, глотнув напиток, я окажусь в Индиане или в другом месте, во Лестер сможет прислать мне еще одну бутылочку».
Думая об этом и радуясь, какой отличный план пришел ему в голову, Джек внезапно понял, что до его слуха доносится топот множества копыт.
Запрокинув голову, он застыл посреди дороги. Глаза его расширились, и со страшной скоростью перед глазами промелькнули две картины: большой автомобиль (не «Мерседес»), двое женщин в нем — и фургон «ДИКОЕ ДИТЯ», сбивающий дядю Томми. Он увидел руки на руле фургона… но это были не руки.
Это были скорее когти.
«На полном скаку они производят шум, сравнимый с землетрясением».
Теперь, слыша этот звук — он был еще далеко, но звучал отчетливо — Джек удивился, как мог бы он спутать скрип какого-нибудь фургона с приближением экипажа Моргана. Ошибиться было невозможно. Такой звук мог произвести лишь катафалк, управляемый дьяволом.
Он замер, почти загипнотизированный, как кролик перед удавом. Звук нарастал. Теперь Джек услышал и голос кучера:
— Ннн-ооо! Ннн-ооо! ННН-ООО!
Он стоял на дороге.
«Не могу пошевелиться, о Боже! Я не могу пошевелиться! Мамочка-а-а-а!»
Он мысленно уже видел животных, больше похожих на разъяренных тигров, чем на лошадей; видел стоящего на козлах кучера, его развевающиеся волосы, его дикие, сумасшедшие глаза.
Они приближались.
Джек увидел себя убегающим.
Это помогло ему очнуться и прийти в себя. Он бросился бежать в сторону от дороги, спотыкаясь, падая и поднимаясь. Его спину пронзила боль, и Джек скривился, не останавливаясь.
Он вбежал в лес, сперва спрятавшись за черными деревьями, похожими на банановые, которые он видел прошлым летом на Гавайях; потом Джек переместился под большую сосну.
Звук становился все громче. Пальцы Джека вцепились в ствол. Губы дрожали. И вот, когда Джеку показалось, что Морган никогда не появится — мимо него галопом проскакала дюжина солдат. Один держал в руке знамя, но Джек не успел прочитать вышитый на нем девиз… да и не очень стремился к этому. И вот показался экипаж.
Он промелькнул за какие-то секунды, но Джеку они показались вечностью. Гигантских размеров карета, не менее десяти футов высотой. Голову каждой лошади в упряжке украшал черный плюмаж, развеваемый ветром.
Позже Джек подумал, что для каждой поездки Моргану нужна новая упряжка, потому что загнанные лошади вряд ли могли пройти в таком же темпе это расстояние. Их глаза были безумными, ярко сверкали белки.
В одном из окошек кареты вдруг показалось белое лицо. Это не было лицо Моргана Слоута… но это было его лицо.
И владелец лица знал, что Джек — или какая-то другая опасность — где-то здесь. Джек увидел это по тому, как расширились зрачки пассажира и как внезапно сжались его губы.
Скачать книгу [0.21 МБ]
Пирамида