– Чего ты хочешь? – спросил он Порватого, и тут же сам и ответил. – Сказать тебе.
Сидел, уставившись на Порватого, от изумления потеряв дар речи. Порватый усмехнулся, если только он мог усмехаться, с разорванной нижней губой, раскинул руки, как бы говоря: «Да ладно, ерунда все это».
– Говори тогда, что должен, – и Клай приготовился к тому, что у него второй раз украдут голос. Хотя уже понял, что приготовится к такому невозможно. Все равно, что превратиться в улыбающуюся деревяшку, балансирующую на колене чревовещателя.
– Уходите. Этим вечером, – Клай сосредоточился и сказал. – Хватит, прекрати!
Порватый ждал, терпеливо.
– Думаю, я сумею отсечь тебя, если очень постараюсь, – продолжил Клай. – Не уверен, но думаю, что смогу.
Порватый по-прежнему терпеливо ждал, на его лице читалось: «Ты закончил?»
– Продолжай, – предложил Клай, и тут же продолжил. – Я мог привести. Больше. Я пришел. Один.
Клай предположил, что телепатически Порватый по-прежнему связан со стадом, решил, что так оно и есть.
– Уходите. Сегодня. На север, – Клай ждал, но, когда понял, что Порватый выговорился, спросил. – Куда? Почему?
На этот раз обошлось без слов, но перед ним внезапно появилась «картинка». Такая четкая, что Клай так и не понял, то ли она возникла в его сознании, то ли Порватый каким-то образом нанес ее на яркий экран тумана. Это была надпись, та самая, что нанесли посередине Академической авеню розовым мелом:
КАШВАК=НЕТ-ТЕЛ
– Я не понимаю, что это, – сказал Клай.
Но Порватый уже уходил. Какие-то мгновения Клай еще видел его «кенгуру», плывущее в ярком от солнечного света тумане, а потом исчезло и оно. Клаю оставалось утешаться лишь тем, что он все равно собирался идти на север, и им разрешили побыть в Академии еще день. Последнее означало, что вахту больше нести не нужно. Он решил сам пойти спать и не мешать остальным видеть сладкие сны.
4
Джордан проснулся в здравом уме, из глаз ушел нервный блеск. Он грыз твердый, как камень, бублик, слушая рассказ Клая о встрече с Порватым этим утром. Когда Клай закончил, взял атлас дорог, раскрыл раздел «Указатель» в конце книги, потом нашел страницу, отведенную западной части штата Мэн, указал на город, повыше Фрайбурга.
– Вот Кашвак, на востоке, и Литтл-Кашвак, западнее, у самой границы с Нью-Хэмпширом. Я сразу понял, что это название мне знакомо. Из-за озера, – он постучал пальцем по синему пятну на карте. Почти такое же большое, как Себаго.[100]
Алиса наклонилась, чтобы прочитать название озера.
– Каш… Кашвакамак. Кажется, так.
– Оно входит в муниципальную квазикорпорацию,[101]которая называется ТР-90,[102]– Джордан вновь постучал пальцем по карте. – Как только вы это узнаете, становится ясным, почему Кашвак равняется Нет-Тел. Простой вопрос с очевидным ответом, не так ли?
– Мертвая зона, правильно? – спросил Том. – Никаких ретрансляторов, ни для сотовой связи, ни в микроволновом диапазоне.
Джордан вымученно улыбнулся.
– Полагаю, там хватает людей, в домах которых установлены спутниковые антенны, но в остальном… попадание в десятку.
– Я не понимаю, – подала голос Алиса. – Почему они хотят послать нас туда, где отсутствует сотовая связь, то есть люди там в большинстве своем нормальные.
– С тем же успехом можно спросить, а почему они вообще оставили нас в живых, – сказал Том.
– Может, они хотят превратить нас в живые управляемые снаряды и использовать для того, чтобы все там разбомбить, – предположил Джордан. – Избавиться и от нас, и от них. Одним ударом убить двух зайцев.
Они помолчали, обдумывая слова мальчика.
– Давайте пойдем туда, и все выясним на месте, – предложила Алиса, – но лично я никого бомбить не собираюсь.
Джордан печально посмотрел на нее.
– Ты видела, что они сделали с директором. Если до этого дойдет, думаешь, у тебя будет выбор?
5
На крыльце большинства домов на Академической авеню, расположенных напротив Гейтенской академии по-прежнему стояла обувь, но они видели, что входные двери или распахнуты, или сорваны с петель. В нескольких трупах, лежащих на лужайках, они опознали мобилопсихов, но в основном это были трупы невинных путников, которые оказалисьне в том месте и не в то время. Именно они и были босиком, но чаще всего ноги лежали отдельно: многих просто разорвали на части.
Они миновали территорию Академии, Академическая авеню вновь стала шоссе 102, но свидетельства бойни встречались еще на протяжении полумили, только теперь по обе стороны дороги. Алиса шагала, закрыв глаза, позволив Тому вести ее, как слепую. Клай предложил то же самое Джордану, но тот лишь покачал головой, и двинулся дальше по разделительной линии, худенький подросток с походным мешком на спине и слишком длинными волосами. Бросив несколько взглядов на жертв бойни, он смотрел исключительно на свои кроссовки.
– Их сотни, – однажды вырвалось у Тома. Часы показывали восемь вечера, уже стемнело, но они все равно могли видеть больше, чем им хотелось. Свернувшись вокруг стойки указателя на углу Академической авеню и Споффорд-стрит лежала девочка в красных брючках и белой матроске. Лет девяти, не больше, босиком. В двадцати ярдах находилась распахнутая дверь дома, из которого ее, кричащую, вероятно, и выволокли. – Сотни.
– Может, не так много, – возразил Клай. – Некоторые из наших были вооружены. И застрелили кое-кого из этих мерзавцев. Кого-то и прирезали. Одного я даже видел с торчащей из глаза стрелой…
– Мы стали тому причиной, – указал Том. – Ты думаешь, мы можем причислять себя к тем, кого ты назвал нашими?
Ответ они получили, когда четырьмя часами позже остановились, чтобы перекусить. К этому времени они уже вышли на шоссе 156 и, согласно щиту-указателю, находились на смотровой площадке, откуда открывался вид на исторический Флинт-Хилл, который находился к западу от шоссе. Клай мог представить себе, что вид открывался замечательный, если завернуть сюда в полдень, а не в полночь, и есть при свете солнца, а не газовых ламп.
Они уже добрались до десерта, лежалых «орео»,[103]когда на шоссе появилась группа из шести человек, все старше их по возрасту. Трое толкали тележки, нагруженные припасами, и все были вооружены. Ранее в эту ночь путники им не встречались.
– Эй! – Том помахал им рукой. – Тут есть еще один столик. Не хотите сделать привал?
Они остановились. Более пожилая из двух женщин, похоже, бабушка с вьющимися седыми волосами, которые поблескивали под звездным светом, уже подняла руку, чтобы помахать в ответ. Но не успела.
– Это они, – сказал один из мужчин, и Клай безошибочно уловил в его голосе как отвращение, так и страх. – Банда из Гейтена.
– Отправляйся в ад, дружище, – ответил Тому другой мужчина, и они продолжили путь, даже прибавили в скорости, хотя бабуля хромала, и мужчина, который шел рядом, помог ей обойти «субару» который сцепился бампером с «сатурном».
Алиса подпрыгнула, чуть не сбив одну из ламп. Клай схватил ее за руку.
– Не обращай на них внимания, детка.
Она его проигнорировала.
– По крайней мере, мы что-то сделали! – прокричала она им вслед. – А что сделали вы? Что, вашу мать, вы сделали?
– Скажу тебе, чего мы не сделали, – ответил мужчина. Маленькая группа уже миновала смотровую площадку, и ему пришлось оборачиваться, чтобы говорить с ней. Он мог идти, не глядя под ноги, потому что от ближайшего брошенного автомобиля его отделяли две сотни ярдов. – Наши старания не привели к смерти норми. А их больше, чем нас, если вы этого еще не заметили…
– Чушь собачья, вы не знаете, правда ли это! – прокричал Джордан. И Клай понял, что мальчик впервые заговорил с того момента, как они пересекли территориальную границу Гейтена.
– Может, правда, может, и нет, но им под силу что-то сверхъестественное и могучее. Можете в это поверить. Они говорят, что оставят нас в покое, если мы оставим в покое их… и вас. Мы говорим, как скажете.
– Если вы верите чему-либо, что они говорят… или думают о вас, тогда вы – идиоты! – воскликнула Алиса.
Мужчина отвернулся, вскинул руку, потряс ей, и прощаясь, и посылая, понятно куда, но больше ничего не сказал.
Все четверо наблюдали за людьми с тележками, пока те не скрылись из виду, потом переглянулись через столик для пикника с множеством вырезанных на нем инициалов.
– Итак, мы знаем, – подвел итог Том. – Мы – изгои.
– Может, и нет, если мобилолюди хотят, чтобы мы шли туда же, куда идут… как он их назвал… остальные норми, – возразил Клай. – Может, мы кто-то еще.
– Кто? – спросила Алиса.
Клай представлял себе, кто, но не стал облекать свои мысли в слова. Как-то не хотелось, особенно в полночь.
– Сейчас меня куда больше интересует Кент-Понд. Я хочу… мне необходимо попасть туда, чтобы понять, удастся ли найти жену и сына.
– Вероятность того, что они по-прежнему там, очень мала, не так ли? – тихим, мягким голосом спросил Том. – Я хочу сказать, что бы с ними не случилось, стали они фонерами или остались нормальными, они, скорее всего, город покинули.
– Если с ними все в порядке, они оставили бы записку, – ответил Клай. – В любом случае, мой дом – лучшая отправная точка для поисков.
И, не добравшись до дома, он не собирался задумываться над тем, почему Порватый подобрал им то безопасное место, где собирались люди, которые боялись и ненавидели их.
Или как Кашвак=нет-тел мог считаться безопасным местом, если мобилолюди о нем знали.
6
Они медленно продвигались на восток по шоссе 19, автостраде, которая пересекала границу между штатами и уходила в Мэн, но в эту ночь перейти границу они не сумели. Все дороги этой части Нью-Хэмпшира, похоже, проходили через город Рочестер, а Рочестер сгорел дотла. И огонь еще полностью не погас, продолжал жить под слоем золы и пепла, так что над городом стояло сияние, неотличимое от радиоактивного. Алиса взяла инициативу на себя, вела их в обход особо жутких руин, полукругом огибая их с запада. Несколько раз они видели надпись «КАШВАК=НЕТ-ТЕЛ», нацарапанную на тротуарах, однажды – выведенную спреем на почтовом ящике.
– Штраф в иксильон долларов и жизнь в тюрьме на базе «Гуантанамо», – мрачно усмехнулся Том.
Выбранный маршрут привел их к огромной автостоянке около торгового центра Рочестера. Задолго до того, как они добрались до стоянки, они услышали усиленную динамиками музыку: джазовое трио «Нью эйдж» играло мелодию, которая, по мнению Клая, очень подходила для трансляции в магазинах. Автостоянку покрывал мусор. Несколько оставшихся на ней автомобилей утонули в нем по ступицы. В нос бил запах гниющей человеческой плоти и свежей мертвечины.
– Стадо где-то неподалеку, – прокомментировал Том.
К торговому центру примыкало кладбище. Они обходили его с юга и запада, но, покинув автостоянку, оказались достаточно близко, чтобы увидеть сквозь деревья красные глазки бумбоксов.
– Может, нам их сжечь, – внезапно предложила Алиса, когда они вновь вернулись на Северную главную улицу. – Наверняка где-нибудь неподалеку найдется грузовик с цистерной пропана.
– Да, бэби! – Джордан вскинул оба сжатых кулака, впервые оживился с того самого момента, как они покинули Читэм-Лодж. – За директора!
– Я думаю, не стоит, – покачал головой Том.
– Боишься испытать их терпение? – спросил Клай. Удивляясь себе, он поддержал безумную идею Алисы. В том, что сжечь еще одно стадо – идея безумная, он не сомневался, но…
«Я готов пойти на такое, потому что это самая отвратительная версия «Мисти», которую я слышал за всю свою жизнь, – подумал он. – Она меня просто бесит».
– Причина не в этом, – ответил Том. – Видишь ту улицу? – он указал на авеню, которая тянулась между торговым центром и кладбищем. Забитую автомобилями. Практически все они застыли, выехав с автостоянки. Клай без труда представил себе, как эти автомобили пытаются добраться до дома после прохождения Импульса. Водители, пассажирыхотят знать, что происходит, в порядке ли их близкие. Ни о чем не думая, ничего не подозревая, они хватаются за телефоны, установленные в автомобилях, за мобильники.
– А что там?
– Давай завернем на нее. Только осторожно.
– Что ты увидел, Том?
– Пока не скажу. Может, и ничего. Держитесь подальше от тротуара, оставайтесь под деревьями. Чертовская пробка. Там наверняка будут трупы.
Гниющих трупов между Туобли-стрит и Вестсайдским кладбищем хватало с лихвой. Когда они добрались до деревьев, «Мисти» уступила место сладенькой версии «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско», и они вновь увидели красные индикаторы мощности. Потом Клай увидел кое-что еще и остановился.
– Господи, – прошептал он.
Том кивнул.
– Что? – выдохнул Джордан. – Что?
Алиса молчала, но, по направлению взгляда и по поникшим плечам, Клай понял, что она все увидела, как и он. По периметру кладбища с винтовками в руках стояли люди. Клайвзялся за голову Джордана, повернул, и плечи мальчика тут же поникли.
– Пошли, – прошептал он. – От этого запаха меня тошнит.
7
В Мелроуз-Корнер, примерно в четырех милях к северу от Рочестера (они еще могли видеть красное зарево, пульсирующее на южном горизонте), они вышли к еще одной площадке отдыха, где, кроме столиков, обнаружили и выложенное камнем место для костра. Клай, Том и Джордан отправились собирать дрова. Алиса, заявившая, что она – скаутгерл, доказала свое мастерство, быстренько соорудив маленький костерок, а потом согрев на нем три банки тушеной фасоли. Пока они ели, две маленькие группы путников прошли мимо. Обе посмотрели на них. Никто не помахал рукой, не произнес ни слова.
Когда волк в желудке немного успокоился, Клай повернулся к Тому.
– Ты увидел этих парней, Том? С автостоянки у торгового центра? Я думаю, тебе пора менять имя на Орлиный Глаз.
Том покачал головой.
– Просто повезло. Ну, и свечение Рочестера. Ты знаешь, угли.
Клай кивнул. Они все знали.
– Я посмотрел в сторону кладбища в нужный момент и под нужным углом, вот и увидел отсвет на паре винтовочных стволов. Сказал себе, что быть такого не может, что это, вероятно, заборные штыри или что-то еще, но… – Том вздохнул, взглянул на недоеденную фасоль в банке, отставил в сторону. – Вы все видели.
– Может, это были мобилопсихи, – предположил Джордан, не веря самому себе. Клай почувствовал по голосу.
– Мобилопсихи не стоят ночные вахты, – напомнила Алиса.
– Может, теперь им нужно меньше времени для сна, – пожал плечами Джордан. – Может, это часть их новой программы.
Когда он так говорил, словно мобилолюди – некие органические компьютеры на этапе загрузки, у Клая по коже всегда бежали мурашки.
– У них нет и винтовок, Джордан, – указал Том. – Винтовки им не нужны.
– Значит, теперь они перетянули на свою сторону нескольких предателей, которые охраняют их сон, – в голосе Алисы слышалось презрение, под ним – слезы. – Я надеюсь, они сгниют в аду.
Клай ничего не сказал, но подумал о людях, которых они встретили в первой половине ночи, тех, что везли с собой торговые тележки, страх и презрение в голосе мужчины, который назвал их бандой из Гейтена. «С тем же успехом он мог назвать нас бандой Диллинджера,[104]– сказал себе Клай. И тут же мелькнула новая мысль. – Я больше не зову их мобилопсихи. Теперь я воспринимаю их, как мобилолюдей. Почему так? – а в голову уже пришла еще более тревожная мысль. – Когда предатели перестают быть предателями?» Ответ не заставил себя долго ждать: когда предатели становятся явным большинством. А тогдате, кто не был предателем, превращаются…
Что ж, если ты романтик, то называешь этих людей «подпольщиками». Если ты не романтик, называешь изгнанниками.
А может, просто преступниками.
Скачать книгу [0.20 МБ]
Пирамида