— Какой проблемы? — тетя Петуния очередной раз посмотрела на Валери, как на ненормальную.
— Вы думаете, что сможете исправить и полуразбитую голову этого типа? Черепно-мозговая травма
такого рода не лечится! — она не выдержала и ударилась в слезы.
— Вылечим, — утешила ее Валери Эвергрин. — Мне стоит только позвонить по телефону, и все
уладится. Так что вы решили? Учтите, времени на размышления я вам не даю, — она снова налегла на
чай (печенье, к ее величайшему сожалению, уже закончилось).
— Это шантаж! — прошипел мистер Дурсль.
— Что вы, сэр! Я просто хочу вам помочь, — всем своим сочувственнно-скорбным видом Валери
Эвергрин подчеркивала, что это действительно так.
Гарри замер. От решения Дурслеев зависела вся его дальнейшая жизнь. Никогда больше не видеть
Дурслей, думал он, разглядывая сочащуюся потом розовую лысину дяди Вернона. Никогда — тетя
Петуния сжала губы в черную точку, и ее морщины на угрюмом лице стали еще явственней. Внезапно,
Гарри испытал жалость к этим людям. Да, они издевались над ним много лет, они мучили его, и в то же
время так слепо любили Дадли, что не замечали, как их родной сын из года в год медленно, но верно,
превращается в чудовище. Ну вот, они и получили то, что заслужили. Но теперь в своем унижении
Дурслеи казались Гарри маленькими и жалкими, поэтому в эту секунду он был готов даже подойти и
утешить их. Но он этого сделать не успел.
Потому что раздался звонок в дверь.
Валери медленно извлекла палочку из недр своих многочисленных карманов. Дядя Вернон и тетя
Петуния уставились на палочку, как на дуло пистолета, точно ожидая, что она сейчас выстрелит.
— Пойди-ка, Гарри, посмотри, кто там пришел, — попросила мисс Эвергрин. Она встала с дивана
и прошла мимо Дурслеев, не глядя на то, как те в ужасе прижались друг к другу и смотрели, как Гарри
идет к входной двери, как Валери направляет на нее палочку, и ее глаза принимают жесткое и
внимательное выражение, как у выбирающего цель снайпера. — Я, конечно, жду моего… э-э-э…
жениха, но все может быть. Откроешь и сразу встань за дверь, если что.
Гарри перевел дух и подошел к белой двери, думая, кто сейчас за ней окажется: дюжина
Упивающихся Смертью или здоровенный красавец с увесистыми кулаками. Он повернул ключ и…
Ни то ни другое.
На Гарри, склонив голову, с интересом смотрел молодой человек. Гарри решил, что он, пожалуй,
молод, хотя, тут же поправился — не поймешь с первого взгляда, какого незнакомец возраста. Не то
двадцать, не то сорок… Загадочный незнакомец был ошеломляюще красив. Длинное умное лицо.
Глубокие благородные глаза удивительного фиолетового цвета прикрывали темные пушистые
ресницы, которым могла позавидовать даже Парвати Патил; ее любимым развлечением было
укладывание спичек на собственных ресницах — не меньше шести, как правило. Светло-русые волосы,
закрывая уши, падали на спину, и, кажется, доходили до самой талии. На широких плечах незнакомца
неловко смотрелся несколько консервативный светло-серый костюм, плохо сочетаясь с расслабленно
хипповой внешностью: было заметно, что этот человек не привык к такой одежде. И — ого! — Гарри с
изумлением увидел, что на тщательно отглаженных брюках молодого человека косо висит искусно
сплетенный из узеньких ремешков пояс, на котором в серебристых ножнах покоится короткий меч.
Рукоять этого благородного оружия была отделана сапфирами.
Этот поразительный человек любой женщине показался бы идеальным красавцем, если бы не
одно «но»… Незнакомец был так невысок, что еле-еле доставал Гарри до плеча. И это — жених
профессора Эвергрин?! Он же втрое ее меньше, растерянно решил парень.
— Благородный сэр, вы — Гарри Поттер, если я не ошибаюсь? — вежливо поинтересовался
молодой человек. Гарри ошеломленно кивнул. — Рад видеть вас, юный лорд.
— Входите, входите, пожалуйста, — засуетился Гарри, пропуская в дом корректного господина,
только что обозвавшего его лордом. Молодой человек зашел, с каким-то забавным любопытством
осмотрел стены и потолок, но тут его взгляд уперся в улыбающуюся Валери Эвергрин. Она стояла в
дверях гостиной в облегающем свитерке и таких же джинсах (вид обалденный, подумал Гарри) и
радостно раскрывала объятия. Из-за ее спины опасливо подглядывали Дурслеи. При виде такого
малютки-жениха губа у тетушки Петунии презрительно оттопырилась. Дядя же Вернон в ужасе смотрел
на небольшой меч на бедре у странного косматого недомерка.
— Дорогой! — Валери уже летела навстречу молодому человеку. Его лицо засияло от счастья.
Спустя секунду они уже целовались так, словно не делали этого по меньшей мере лет десять. Гарри
скромно отвернулся: дабы не смутить жениха своим гренадерским, по сравнению с ним, ростом,
Валери пришлось встать на одно колено. Вид у них обоих был крайне забавный, но они оба, очевидно,
были безгранично счастливы видеть друг друга. Гарри был потрясен, насколько же его предположения
оказались неправильны.
— Гарри! — восхищенно позвала его Валери, наконец, оторвавшись от любимого человека. Ее
глаза горели от радости. — Гарри! Разреши представить: Глориан Глендэйл, наследный принц Леса
Теней. И твой будущий опекун.
Слово принц доконало тетку Петунию окончательно, и она грохнулась в спасительный обморок.
Глава 3. Дом на болотах
— И сколько же денег вы нам предлагаете? — мистер Дурсль был не намерен отступать.
— Всего-то навсего миллион фунтов, — наивно захлопала ресницами Валери Эвергрин и
любовно погладила скромный черный чемоданчик. — Я собрала банкнотами, но если вы
предпочитаете золотом…
Что бы ни предпочитали Дурслеи, это уже было в прошлом, думал Гарри, выходя за Валери и
(мистером? сэром? его высочеством? — ни одно из этих обращений к нему как-то не подходило)
Глендэйлом на улицу к машине. Дурслеи выползли за ними на крыльцо, будучи пока не в силах
осознать величины своего приобретения. Как только все откачали тетю Петунию и вставили на
прежнее место челюсть дяди Вернона, события закрутились бешеной круговертью. Гаррины
родственники внезапно развили бешеную активность: мистер Дурсль бросился подписывать бумаги, не
читая, миссис Дурсль села на телефон, чтобы позвонить в полицейский участок и предупредить, что
залог будет внесен прямо сейчас. А мисс Эвергрин сделала одну странную вещь: она достала
мобильный телефон, набрала номер и сказала в трубку:
— Все в порядке, Бода. Можете давать зелье, — и тут же выключила телефон.
Гарри оглянулся. Ну, вот и все. Прощай, Бирючиновая аллея! Ему вдруг стало грустно и
немножко совестно за свое отвращение к дяде и тете: Дурслеи ненавидели его, но они уже давно
отбывали свое наказание за свои грехи в виде Дадли. Гарри понимал, что стоит Дадли понять размер
свалившегося на него богатства, как он, не спрашивая родителей, тут же его растранжирит. Величина
«выкупа» сперва немного ошарашила Гарри, но теперь он понимал, что у Дурслеев деньги надолго не
задержатся: у них же есть жадная прорва по имени Дадли. Но вот они уедут, и у него вообще не
останется родственников, хотя, честно говоря, иногда ему казалось, что лучше их вообще не иметь, чем
иметь таких. Валери Эвергрин положила ему руку на плечо, и Гарри вновь почувствовал, какая же она
теплая и надежная. Она — будущее, понял Гарри, но как же Дурслеи? Неужели все? Машина мисс
Эвергрин повернет за поворот, и Дурслеи останутся в прошлом? Поддавшись внезапному порыву,
Гарри повернулся к дяде Вернону и тихонько спросил у мисс Эвергрин:
— С ними правда, ничего не случится?
— Не беспокойся, Гарри, за ними присмотрят, — похлопала его по плечу Валери. — Я опасалась,
что такая же мысль о выкупе твоей опеки у Дурслеев придет в голову мсье Риддлю раньше нас. Но,
надеюсь, мы успели, теперь твоим родственникам уже ничего не грозит. Ну, золотой мальчик, можешь
прощаться!
— М-м-м, — Гарри не знал, что и сказать. — До свидания, дядя Вернон. Надеюсь, у вас все будет в
порядке, — он повернулся к мистеру Дурслею и смотрел на то, как розовая потная лысина его бывшего
опекуна багровеет от… Кто знает, от чего? Может, стыд? Совесть?
— Прощай, мальчик, — мистер Дурсль не смотрел на Гарри, но тому почему-то показалось, что
глаза дяди Вернона в этот момент ему бы хотелось увидеть больше всего на свете. Мистер Дурсль,
однако, не повернулся. — Хочется верить, что ты узнаешь сам, что сделать в этой жизни, чтобы стать
Пирамида