- Раздели его вдоль!
- Тривиально! - сказал Математик -
Позволь,
Я уж лучше
Его разделю поперек! -
Первым он ухватил
Первый кус пирога.
Но не плачьте,
Был тут же наказан норок:
"Пи" досталось ему
(А какой в этом прок?!),
А Козленку...
Козленку достались
Рога!
- Слушай, дитя, какой смысл произносить всю эту чепуху, - проворчал
Рыбный Деликатес, - если ты даже ничего не можешь толком объяснить? Это
что-то неслыханное!
- Да, тяжелый случай, - поддержал друга Грифон. - Лучше прекратим!
И Алиса, надо сказать, очень обрадовалась.
- Не пройти ли нам вторую фигуру Раковой Кадрили? - предложил Грифон.
- Или ты, может быть, предпочитаешь, чтобы Деликатес спел тебе еще пе-
сенку?
- Да, песенку, конечно, песенку! Дяденька Деликатес, будьте так доб-
ры! - закричала Алиса с таким энтузиазмом, что Грифон даже немного оби-
делся.
- Гм! Ну что ж, как угодно, - проворчал он. - О вкусах не спорят!
Спой ей "РЫБАЦКУЮ УХУ", старик!
Рыбный Деликатес испустил тяжелый вздох и голосом, прерывающимся от
рыданий, запел:
Чудо-Уха! Что сравнится с ней!
Что ароматней, вкусней, сытней?
Люди простят вам любые грехи
Ради тарелки рыбацкой ухи -
Деликатесной ухи!
Ах-Ох-Ух-и-и-и!
Ах-Ох-Ухи!
Деликате-е-есной,
Дивной рыбацкой
Ах-Ох-Ух-и-и-и!
Ах-Ох-Ухи!
Мясо и дичь - все чепуха!
Радует душу только Уха!
Кто не отдаст все на свете за две
Ложки ухи, тот, конечно, не ел
Дивной рыбацкой ухи!
Ах-Ох-Ух-и-и-и!
Ах-Ох-Ухи!
Деликате-е-есной,
Дивной рыбацкой
Ах-Ох-Ух-и-и-и!
Ах-Ох-Ухи!
- Припев два раза! - крикнул Грифон, и Деликатес начал было повторять
припев, как вдруг издали донесся крик:
- Суд идет!
- Бежим! - завопил Грифон и, схватив Алису за руку, помчался со всех
ног, не дожидаясь окончания песни.
- Какой суд? - спросила Алиса, задыхаясь от бега. Но Грифон только
повторил, "Бежим!" - и помчался еще быстрей, и лишь легкий морской вете-
рок приносил к ним замиравшие в отдалении душераздирающие слова:
Ах! Ох! Ух! И! И! И!
Ах! Ох! Ухи!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой выясняется, кто стащил пирожки
Когда Алиса с Грифоном прибежали, Король и Королева уже сидели на
троне, а кругом собралась огромная толпа: пичужки, зверюшки всех пород,
не говоря уже о картах всех мастей. Перед судейским троном стоял в цепях
под охраной двух солдат - один справа, другой - слева - Червонный Валет.
По правую руку от Короля находился Белый Кролик, с трубой в одной
лапке и пергаментным свитком в другой.
А в самом центре судебного зала стоял стол, а на нем красовалось
большое блюдо с пирожками, и вид у них был такой аппетитный, что у Алисы
прямо слюнки потекли. "Хорошо бы, суд уже кончился и позвали к столу!" -
подумала она.
Но так как, судя по всему, до этого было еще далеко, она, чтобы ско-
ротать время, стала рассматривать все окружающее. Хотя Алиса раньше ни-
когда не бывала в суде, она читала про суд в книжках, и ей было очень
приятно отметить, что она знает, как тут все - или почти все - называет-
ся.
"Вот это судья, - сказала она про себя. - Кто в большом парике, тот и
судья". [24]
Судьей, кстати, был сам Король, и так как на парик ему пришлось на-
деть корону, он очень стеснялся - такой наряд был ему явно не к лицу.
"А вот эти двенадцать тварюшек (она не могла найти другого слова -
ведь там были и птички и зверьки) - это, наверное, пристяжные... нет,
присяжные!"
Алиса не без гордости раза два-три повторила это слово. "Вряд ли мно-
го найдется девочек в моем возрасте, а то и старше, - подумала она, -
которые слыхали такое слово и знают, что оно значит". [25]
Пожалуй, она была права, хотя слово "заседатели" было бы ничуть не
хуже. Присяжные сидели на большой скамье, стоявшей на возвышении ("Это
скамья присяжных. В скамейке то все и дело, кто на нее присел, тот и
присяжный", - подумала Алиса). У всех у них были грифельные доски, и все
они что-то деловито записывали.
- Что это они? - шепнула Алиса Грифону. - Записывать-то нечего, суд
еще не начался!
- Они записывают свои имена, - тоже шепотом ответил Грифон, забыть,
как их зовут, пока процесс кончится.
Пирамида