Снэйп. Снэйпа Гарри на дух не переносил. И это нежное чувство было обоюдным.
Снэйп терпеть не мог Гарри, и ненависть эта удвоилась (да, порой и медведь может
взлететь!), когда в прошлом году Гарри помог Сириусу ускользнуть у Снэйпа прямо
из-под носа — Снэйп и Сириус не ладили ещё со времён учёбы в Хогвартсе.
По другую сторону от Снэйпа стоял пустой стул, видимо для Профессора
МакГонагалл. А рядом, во главе стола сидел директор школы Профессор Дамблдор.
Его серебристая шевелюра и длинная борода мерцали в свете сотен свечей,
роскошные зелёные одежды были расшиты звёздами. Дамблдор опустил подбородок на
скрещенные пальцы и, задумчиво глядел вверх сквозь очки в оправе полумесяцем.
Гарри тоже взглянул на потолок. Этот волшебный потолок выглядел как настоящее
небо. По нему медленно плыли фиолетово-чёрные облака и, когда с улицы раздался
очередной раскат грома, на нём сверкнула молния.
«Ну где они там, — простонал Рон, — я готов слопать гиппогрифа!»
Едва он это произнёс, как двери Большого Зала распахнулись, и наступила
тишина. В зал вошла Профессор МакГонагалл, а за ней гуськом следовали новички.
Гарри, Рон и Эрмиона были совершенно сухими по сравнению с несчастными
первогодками. У них был такой вид, как будто они не ехали в лодках, а переплыли
озеро. Малыши тряслись от холода и страха. Они выстроились в ряд перед столом
преподавателей лицом к остальным ученикам, — все, кроме одного — маленького
мальчика с пепельного цвета волосами, закутанного в кротовую доху Хагрида. Доха
была такой огромной, что, казалось, он завёрнут в чёрный меховой ковёр. Его
маленькое личико, выглядывающее из-под громадного воротника, лучилось
болезненным любопытством. Когда наконец мальчик поравнялся со своими испуганными
одноклассниками, он глазами отыскал в толпе Колина Криви, показал ему обеими
большими пальцами «Во!» и беззвучно сформировал губами слова: «Я упал в озеро!».
Лицо его при этом выражало полнейший восторг.
Между тем Профессор МакГонагалл установила табуретку о трёх ногах перед
первогодками, а на неё положила древнюю, грязную и залатанную остроконечную
шляпу. Первогодки уставились на шляпу, а за ними и весь зал перевёл на неё
глаза. Наступила полная тишина. Но вдруг прореха у полей шляпы открылась, как
рот, и шляпа запела:
Прошла, наверно, тыща лет,
Как появилась я на свет.
Тогда четыре колдуна
Собрались на бокал вина.
Милашка Хаффлпафф с долин,
С болот явился Слитерин,
С равнин примчался Гриффиндор,
А Рэйвенкло спустилась с гор.
И вот в сиянии луны
Они решили, что должны
Свою мечту осуществить
И школу Хогвартс учредить,
Чтоб изучали чародети
Все тайны колдовства на свете.
И каждый Колледж основал,
И сам студентов набирал.
Трудолюбивых — Хаффлпафф,
А Гриффиндор — за смелый нрав,
Амбициозных — Слитерин,
А Рэйвенкло был ум ценим.
Четыре разных колдуна,
Но мысль у всех была одна:
Однажды смерть придёт, за ней
Мы удалимся в мир теней.
Кто сможет выбор провести,
Кому в какой Колледж идти?
И Гриффиндор меня сорвал
С главы своей седой,
И каждый маг мозгов мне дал,
Колдуя надо мной.
Все их способности таю
В себе, уж мне поверь.
Надень меня — ты в мысль свою
Мне открываешь дверь.
А если неуверен вдруг
Ты в выборе пути,
Я подскажу, мой юный друг,
В какой Колледж пойти.
Большой Зал дружно разразился аплодисментами, когда Сортировочная Шляпа
допела свою песню.
«Она пела что-то другое, когда сортировала нас», — заметил Гарри, хлопая
вместе со всеми.
«Она каждый год поёт что-то новое, — объяснил Рон, — ещё бы, не жизнь — а
скучища! Тоска одна — быть шляпой! Небось весь год эту песенку сочиняет».
Меж тем Профессор МакГонагалл разворачивала длинный рулон пергамента.
«Когда я вызову вас, надевайте на голову Шляпу и садитесь на табурет, —
сказала она первогодкам, — когда Шляпа назовёт ваш Колледж, идите и
присаживайтесь за свой стол».
«Акерли, Стюарт!»
Трепещущий от страха мальчик вышел вперёд, поднял Сортировочную Шляпу,
надел её на голову и сел на табурет.
«РЭЙВЕНКЛО!» — прокричала Шляпа.
Стюарт Акерли стащил Шляпу и побежал к столу Рэйвенкло, где все дружно ему
зааплодировали. Гарри мельком взглянул на Чоу, Ловца Рэйвенкло, которая громко
хлопала Стюарту, приветствуя его. На мгновение Гарри страшно захотелось тоже
сидеть вместе с ними.
«Баддок, Малькольм!»
«СЛИТЕРИН!»
На другом конце зала Слитеринцы разразились аплодисментами. Гарри смотрел
на Малфоя, который хлопал в ладоши, приветствуя Баддока, шагавшего к столу
Слитерина, и думал, знает ли Баддок, что из Слитерина вышло куда больше Тёмных
Магов, чем из любого другого Колледжа? Фред и Джордж освистали садящегося за
стол Баддока.
«Брэнстоун, Элеанора!»
«ХАФФЛПАФФ!»
«Колдуэлл, Оуен!»
Пирамида