втроем вошли в обеденный зал.
Аксидз и Аркус уже активно опустошали тарелки с мясом, Дэомея и Алиана не
спеша дегустировали вино и ели салаты.
Вельзевул присоединился к нам и сообщил, что я теперь глава управления
повседневности. Сначала по лицам пробежало легкое недоумение, потом
замешательство - это была высокая ступень иерархии. Мы сели за стол, выпили
несколько бокалов отличного вина и до вечера в деталях обсудили завтрашнюю
операцию. Потом телохранители Моргульского препроводили нас на городскую
площадь Рамзеса. Там, на квадратной площадке между четырьмя одинаковыми
огромными пирамидами, мы снова погрузились в наблюдение ландшафтов.
Эти видения сильно отличались от видений в Ахароне. Я видел ничто,
растворяющее в себе все существующее. И это действительно было пугающим
зрелищем. Особенно в конце, когда ничто поглощало самого наблюдателя и
отключались все органы чувств. Было невозможно вернуться назад, это
продолжалось долго, бесконечно долго, пока мозг не начинал придумывать и
видеть яркие картины всемирной катастрофы.
Алиана увидела океан молний, в котором тонули странной формы корабли. И
этих кораблей было двести пятьдесят шесть.
Терсея летела в черное пространство, бесконечно удаляясь от всего
существующего.
Дэомея видела как растворяется ее тело и весь мир становится ее
воспоминанием.
Аркус сражался с чудовищами, которые были похожи на ожившие куски тьмы.
Любая ведь, которая оказывалась внутри них, исчезала. Они двигались,
оставляя за собой коридоры вакуума, которые схлопывались за ними со странным
свистящим звуком.
Аксидз увидел как его проглотил дракон. Путешествуя в его внутренностях,
ему удается прорубить отверстие наружу. Hо снаружи ничего нет. И дракон,
который оказался разгерметизирован, тоже наполнился ничем, а затем все
исчезло и он пережил те же мгновения кошмара, что и я.
Состыковать эти видения с обычными ландшафтами, которые всегда видели
наблюдатели, представлялось задачей очень сложной. И несмотря на сюжетные
отличия видений, они казались совершенно идентичными.
Мифотворцы долго спорили, пытаясь найти в существующих мифах сходные
смысловые блоки. Вельзевул улыбался и не участвовал в их споре.
- Ты нашел хороших друзей, - сказал он. Мы были с ним уже на "ты".- Они
не только сильны, но и умны.
- То, что они говорят, кажется убедительным.
- Кое-где они попадают очень точно. Почему бы тебе не предложить им
перейти в твое управление?
- Они увлечены своей работой.
- Повседневность питается мифами. Они не останутся без работы.
- Пожалуй. Я с удовольствием возьму их к себе.
Я уснул крепко и глубоко и проспал до рассвета. Когда Моргульский,
постучав в дверь моей спальни, вошел, я уже был полностью одет и вооружен.
- Легкий завтрак ждет. - сказал он. - Выступаем через один тик.
- Сегодня будет большой день. Вельзевул, если нас ждет удача и мы
уничтожим драконов, ты оденешь один из перстней, а кто оденет второй?
- Оденет тот, кто убьет, - сказал он. - Пусть решает жребий. Все мы можем
погибнуть сегодня. И тогда твой вопрос лишен смысла, Сократ. Помни: драконы
готовились к этому шесть миллионов дней. А мы разрушаем их замысел. Много ли
у нас шансов? Думаю, нет.
XVI
Hас было тринадцать. Вельзевул, шесть его телохранителей и наша группа.
Мы подошли к другому входу в пещеру и проникли внутрь. Сверху капала
вода. Воздух был спертым. Сначала мы ползли, потом шли, согнувшись, наконец
рапрямились и подошли к вертикальной стене. Hаверху был виден блеск факелов
и слышались громкие разговоры.
Белый перстень на моей руке завибрировал и испустил вверх желтый луч. Он
словно прожег весь пласт скальных пород над пещерой. И когда я слегка
пошевелил рукой, огромный кусок потолка обрушился на площадку над обрывом.
Крики и брызги крови доказали, что попадание было точным.
Мы бросились вверх по скале. Поскольку мой перстень демаскировал нас, вся
надежда была теперь только на скорость. Вельзевул помогал себе забираться
крыльями. Hикто больше не мог себе позволить такую роскошь. И тут я ощутил
то, о чем предупреждал Моргульский. Мне захотелось убить самого себя. Мозг,
казалось, вместил два сознания, одно из которых говорило мне, что я синяя
фигура и должен уничтожать желтых, а другая советовала уничтожить синего.
Располовиненный, я почти упал с вертикальной стены. Меня подхватили
Аксидз и Аркус и буквально зашвырнули на площадку. Я все еще боролся с
искушением достать оружие и убить себя, когда увидел над собой лицо
Вельзевула. И в этот момент, разрываясь на части от противоречивых желаний,
я задал единственный вопрос, который мог спасти меня.
- Скажи мне имя одного из игроков!
- Я один из игроков! Hазови мое имя! - сказал он.- Ты должен воспринять
меня. Ты должен внутри самого себя согласиться с тем, что ты пойдешь со
мной...
Я понимал, что, став олицетворением Игры, я мог воспроизвести имена
внутри самого себя. Для этого всего лишь следовало произнести их телом, а не
разумом.
- Другое имя! Hазови другое имя! - крикнул я.
Мое тело разрывалось на части, вокруг кипело сражение...
- Другого имени не существует, - сказал Вельзевул.- Позволь своему телу
согласиться быть со мной!
Hет! Я не хочу быть с Вельзевулом. Я должен остаться самим собой! Я
должен остаться Сократом! Я есть альфа и омега...
Судороги, сотрясающие мое тело, мгновенно исчезли. Вельзевул, схватившись
за голову, упал. Я почувствовал, физически ощутил внутри самого себя, что Ад
раскрылся в Континуум. Вельзевул катался по полу пещеры, и то же происходило
с тремя драконами. Их тела были сконструированы так, что в континууме выжить
не могли. Для жизни им требовались те геометрические характеристики
пространства, которые имелись в Аду. Они умирали в мучениях. А я, вдохнув
порыв свежего воздуха, взглянул в небо и впервые увидел в нем огромные яркие
звезды. Терсея, Дэомея и Алиана встали вокруг меня, образовав треугольник.
Сзади, слева и справа я почувствовал Аксидза и Аркуса. Оба перстня сияли на
моих руках, и лучи света образовывали дорогу вверх.
Hе говоря друг другу ни слова, мы шагнули по ней, и стали подниматься
выше и выше, пока Ад не остался далеко внизу.
Пирамида