незамедлительно оторвал ему голову. Но другие уже сидели на мне и работали
кулаками, каблуками и крокетными молотками, при этом усиленно дыша. Злые
они были как хрен с перцем. Но и я тоже был зол. Через минуту вокруг меня
стало несколько просторней, и я мог перейти от войны позиционной к
маневренной. Травка уже была здорово червонной и чертовски скользкой.
Алиса изо всей силы пнула Мэб в голень. Ее королевское величество
изысканно матюгнулась и с размаху ударила девочку по лицу. Та упала,
свалившись на одного из Les Coeurs, который в этот момент как раз пытался
встать. Прежде чем он скинул с себя Алису, я выцарапал ему один глаз. А у
того, который пытался помешать мне, выцарапал два. Двое оставшихся дали
деру, и я смог встать.
- Ну, милая Queen of Hearts(37)? Может быть, достаточно на сегодня? -
выговорил я, слизывая кровь с носа и усов. - Может, докончим в другой раз,
предварительно условившись о месте и времени?
Мэб наградила меня таким "букетиком", в котором определение "полосатый
курвин сын" было самым мягким, хоть и наиболее часто повторявшимся. Она
совершенно явно не намерена была откладывать конфликт на другой раз.
Несколько Les Coeurs уже остыли от первоначального шока и готовились к
новому нападению. А я был очень утомлен, и у меня, вне всяких сомнений,
было сломано ребро. Я заслонил собою Алису.
Мэб триумфально взвизгнула. Кусты акаций неожиданно расступились,
словно воды Красного моря. И оттуда, распаленный ором и галдежом Les
Coeurs, трусцой выбежал Брандашмыг, точнее, солидно подросший экземпляр
Брандашмыга. Злопастного Брандашмыга.
- Шляпу прикажу из тебя сшить, Честер, - рявкнула Мэб, указывая
Бармаглоту, на кого тому следует кинуться. - Если от тебя останется
достаточно меха на шляпу!
Я - кот. У меня девять жизней. Однако не знаю, говорил ли я вам, что
восемь я уже использовал?
- Беги, Алиса! - прошипел я. - Беги!
Но Алиса Лидделл даже не пошевелилась, парализованная страхом. Я не
очень удивился.
Брандашмыг рванул когтями траву, словно собирался выкопать станцию
метрополитена или туннель под Монбланом. Вздыбил черно-рыжую шерсть, из-за
чего сделался почти в два раза больше, хотя и без того был достаточно
велик. Мускулы у него под шкурой налились и заиграли Девятую Симфонию,
глазищи загорелись адским пламенем. Пасть он раскрыл так, что я невольно
возгордился. И бросился на меня.
Я яростно защищался. Выдал из себя все, что мог. Но он был крупнее и
чертовски силен. Прежде чем я наконец сумел скинуть его с себя и
отбросить, он крепенько поработал надо мной.
Я едва держался на лапах. Кровь заливала глаза и застывала на боках, а
острый конец одного из сломанных ребер усиленно пытался найти что-то в
моем правом легком. Алиса кричала так, что в ушах звенело. А Брандашмыг с
размаху вытер яйца о траву, пошевелил остатками ушей, глянул на меня
из-под разорванных век и поверх кровоточащего носо-клюва. Снова раззявил
пасть и тут же совершенно неожиданно захлопнул ее. Вместо того чтобы опять
кинуться на меня и добить, он словно зачарованный стал вдруг тихим. Не
хуже бычьей задницы.
Я инстинктивно обернулся, и, говорю вам, последний раз я видел нечто
подобное в "Рождении нации" Гриффита(38). Из-за деревьев ко мне шла помощь.
Но это не была US Cavalery39 или ку-клукс-клан. А был это мой знакомый,
некто Чарлз Лютвидж Доджсон. Выглядел он, поверьте, не хуже святого
Георгия на картине Карпаччо, а вооружен был мечом ворпальным, рассыпающим
ослепительные мигблистальные зайчики.
Хливые шорьки (пырялись по наве) и хрюкотали зелюки (как мюмзики в
мове).
Вы не поверите, но Брандашмыг сбежал первым. Следом за его поджатым
хвостом кинулись в бегство те из Les Coeurs, которые еще владели ногами. А
последней покинула поле боя королева Мэб, орошая слезами атласное платье.
Я же все видел как сквозь наполненный свекольным отваром аквариум. А
минутой позже...
Поклянитесь, что не станете смеяться. Минутой позже я увидел белого
кролика с розовыми глазами, глядящего на циферблат часов, которые он вынул
из жилетного кармана. А потом я свалился в черную бездонную нору.
Падение длилось долго.
Я - кот. Я всегда падаю на четыре лапы. Даже если этого и не помню.
- Ax, - неожиданно сказал Чарлз Лютвидж Доджсон, опершись локтем об
ивовую корзинку с пирожками. - Знакомо ли тебе. Чеширский Кот, роскошное
ощущение сонливости, сопутствующее пробуждению в летнее утро, когда воздух
наполнен пением птиц, живительный ветерок веет в раскрытое окно, а ты,
лежа с полуприкрытыми глазами, видишь, словно все еще во сне, лениво
покачивающиеся зеленые веточки, поверхность воды, покрытую золотой рябью?
Ах, поверь мне, Котик, это блаженство, граничащее с глубокой тоской,
блаженство, наполняющее глаза слезами, словно прекрасная картина или
стихотворение.
Вы не поверите. Он не заикнулся ни разу. Пикник развивался своим
чередом. Алиса Лидделл и ее сестры шумно играли на берегу Темзы,
поочередно входя на причаленную лодку и поочередно соскакивая с нее. Если
при этом одной из них случалось шлепнуться в мелководье у берега, она
заразительно пищала и высоко поднимала платьице. Тогда сидящий рядом со
мной Чарлз Лютвидж Доджсон слегка оживал и слегка румянился.
- Так долго я любил тебя... - замурлыкал я в усы, приходя к выводу,
что в словах Мартовского Зайца было много правды.
- Не понял?
- "Зеленые рукава". Но не будем об этом. Знаешь что, дорогой Чарлз?
Опиши-ка все это. Сказка, как видно на прилагаемой иллюстрации, постепенно
здорово разрослась и полна весьма курьезных фигур. Самое время это
описать. Тем более что начало-то уже положено.
Он молчал. И не отрывал глаз от радостно пищавшей Алисы Лидделл,
поднимавшей подол платьица так, что можно было увидеть трусики.
- Полжизни нас разделяют, - вдруг сказал он тихо. - Дитя с безоблачным
челом и удивленным взглядом. Пусть изменилось все кругом и мы с тобой не
рядом... Тебя я вижу лишь во сне, не слышен смех твой милый, ты выросла и
обо мне, наверное, забыла.
- Я б рекомендовал лучше писать прозой, - не выдержал я. - Поэзия
плохо идет на рынке.
- Да-да, конечно, - согласился он. - Я думаю, она уже не вспомнит обо
мне в годы грядущей юности.
Скачать книгу [0.03 МБ]
Пирамида