Литвы и Жмуди был неумолим и не согласился ни ни какие другие, отдающие
полонизмом, мутации, например, Индюкас, Индюкис или Индюкишкис.
Предложение натурализоваться в Америке под фамилией Терки, а уж потом
вернуться в лоно отчизны Теркулисами, семья Индюков посчитала идиотским,
требующим кучу времени и денег. На укор, что сомнения пана Адама
попахивают польским шовинизмом, ибо упомянутый "кутас" никакого истинного
литовца не оскорбляет и не делает смешным, пан Адам с огромной эрудицией и
ученостью обругал комиссию, используя попеременно обороты типа "поцелуйте
меня в задницу" и "папуцьок шиекини". Задетая за живое комиссия послала
его заявление в архив, а самого Индюка - к черту.
Вот почему никто из семьи Индюков так и не стал Литвином. Вот почему
мой одноклассник Лесик Индюк ходил в одну со мной школу. Благодаря этому
он и торчал со мной в воронке вместо того, чтобы бегать по парку с АК-74,
в мундире цвета дерьма, с гербом "Погонь" на фуражке и медведем дивизии
"Пляхавичус" на левом рукаве.
- Ярек? - отозвался Индюк, вжавшись в остатки телефонной будки. - Ну
вот скажи, как это... Ты ведь у нас умник, клевер и вообще... Как же это
так?
- Что как же это так? - не понял я.
- Ну, ведь тут Польша, правда? Так почему литовцы и Фрайкорпс
устроили здесь себе войну? Да еще в самом центре города? Пускай, мать их
за ногу, пиздятся у себя в Кенигсберге... А тут ведь Польша!
Я был не особо уверен в правоте Индюка.
Видите ли, дело было так. Вскоре после подписания договора с
Германией и создания новой "земли" со столицей в Алленштейне, среди
населения общин Голдап, Дубенинки, Вижайны, Шиплишки, Гибы, Пинск и Сейны
был проведен плебисцит. Его результаты, как оно обычно и бывает, оказались
странными и ни о чем не говорили, так как минимум восемьдесят процентов
избирателей не пошло к урнам, правильно понимая, что лучше пойти в кабак.
Было совершенно неясно, какой процент населения голосует за Восточную
Пруссию, какой - за Северную Польшу, а какой - за левобережную Жмудь или
там Яцвингию. Так или иначе, но после плебисцита и месяца не прошло, как
границу перешел литовский корпус в составе двух дивизий - регулярной
"Гедиминас" и добровольческой "Пляхавичус". Корпусом командовал генерал
Стасис Зелигаускас. Литовцы заняли колеблющиеся общины почти без
сопротивления, потому что большая часть нашей армии как раз была в Ираке,
где исполняла долг Польши перед Свободным Миром, а меньшая часть -
демонстрировала мускулы в Цешинской Силезии.
Корпус Зелигаускаса быстро захватил Сейны, но до Сувалок не дошел -
его остановили отряды Греншутца и Сто Первая Десантная, квартирующая в
Гданьске. Ни немцы, ни американцы не желали терпеть шаулисов в Восточной
Пруссии. Польское правительство отреагировало серией нот и направило
официальный протест в ООН, на что литовское правительство отвечало, что
ему ничего не известно. "Зелигаускас, - заявил посол Литвы, - действует
без приказов и совершенно самостоятельно. Вообще все семейство
Зелигаускасов, начиная с прадеда - горячие головы, понятия не имеющие о
субординации".
Конечно, немцы, американцы и поспешно мобилизованные отряды
Самообороны через некоторое время вытеснили шаулисов за линию Черной
Ганчи, но вооруженные конфликты не прекращались. Генерал Зелигаускас и не
собирался отступать за линию Керзона и угрожал выгнать немцев с
Сувальщины, ибо поляков он еще потерпит, поскольку это не что иное, как
ополяченные автохтоны, но вот германцев он не потерпит. Понятно, что
Зелигаускас не употреблял непопулярное в Литве название Сувальщина. По
литовски это называлось "Левобережной Жмудью". Ясно, что имелся в виду
левый берег реки Нямунас, бывшей Неман, бывшей Немен.
Совет Речи Посполитой не принял в отношении сувальской авантюры
никаких решений, не предпринял никаких действий. Спорили, а не обратиться
ли к опыту нашей богатейшей истории, которая так любит повторяться, но не
было согласия, к какому же событию обратиться. Одни сенаторы ратовали за
новую любельскую унию, а другие - как обычно - предпочитали новый келецкий
погром.
Пальба немного отдалилась, по-видимому, наступление шаулисов ушло на
запад. Мы вновь подползли к краю воронки. Я посмотрел в сторону центра, на
затянутую дымом башню костела святого Александра. К сожалению, ничто не
говорило о том, что ксендз Коцюба исполнил свою угрозу. Где-то месяц назад
ксендз получил из Швейцарии четырехствольную зенитку "Эрликон",
смонтировал ее на колокольне и пообещал, что ежели какая армия или
полувоенная организация еще хоть раз влезет на территорию церковной общины
или на кладбище, то он с "Эрликоном" устроит им такое вош энд гоу, что они
будут вспоминать его до самого Страшного Суда.
Н-да, попик просто попугал. И так всегда. Прав был мой пахан,
утверждая, что религия - это опиум для народа.
Размалеванный пятнами МИ-28 сделал круг над парком и обстрелял округу
из автоматической пушки. В западный край зарослей ударили минометы. Я
спрятал голову, потому что воздух буквально взвыл от осколков, но мне еще
удалось увидеть шаулисов, улепетывающих под огнем в сторону зданий на
улице Святых Даров (быв. Свободы). МИ-28 сделал еще один круг и улетел.
- Похоже, - сказал я сползая пониже, - что вор из оувер. Фаревелл ту
армс. Им Весте нихте Нойес. Фрайкорпс набил твоим землячкам задницу. Вы
праиграли уважаимый гаспадин Калакутас.
- Завязывай, Ярек, - сердито просопел Индюк. - И вообще, ты должен
мне объяснить. Сам знаешь, что.
Я уж было открыл рот, чтобы сказать что-то умное, достойное моего
умственного развития, моего Ай-Кью, местами достигающего ста восьмидесяти.
Я не говорил вам про свой Ай-Кью? Нет? Может, и хорошо, что не говорил.
Маманя прямо бесится, когда я хвастаюсь своим Ай-Кью. Потому что ходит
такая сплетня: когда школьный психолог увидел результаты тестов, то
воспользовался определением "чернобыльские мутанты". Эти слова покатились
дальше и дошли даже до училки по катехизису, так та была уже откровенней -
она назвала нас "дьявольским пометом". И в городе нас сразу же перестали
любить.
Я не успел сказать ничего умного. Вдруг что-то как ебнуло, страшно
ебнуло, земля затряслась, и мне показалось, что торчащие из земли кабеля
свернулись червяками. В воздухе завоняло мочой, дерьмом и порохом, а нам
на головы посыпался град бетонных обломков, гравия, песка и других
составляющих.
- О Боже! - простонал Индюк, когда один из вышеупомянутых элементов
трахнул его по пояснице. - Боже мой, Ярек, ты только глянь, ты только
глянь на это...
Скачать книгу [0.03 МБ]
Пирамида