птицы, и той нет. С рыбой тоже - швах... Плохо с мукой и картошкой, горохом
и бобами. Фермы пожжены, склады разграблены, пруды спущены, поля пустуют...
- Торговый оборот приказал долго жить, - добавил Золтан. - Привоза нет.
Функционирует только ростовщичество да натуральный обмен. Базар видели?
Рядом с бедняками, распродающими и выменивающими остатки добра, набивают
мошну спекулянты...
- Если вдобавок ко всему еще случится неурожай, зимой народ станет
помирать с голоду.
- Неужто так скверно?
- Когда ты ехал с юга, должен был видеть деревни и селения. А-ну,
вспомни, ты во многих слышал собачий лай?
- Ядрена вошь! - хватил себя по лбу Лютик. - Я ж чуял... Ведь говорил я
тебе, Геральт, что это было ненормально! Что чего-то недоставало! О! Теперь
понимаю: собак не было слышно! Нигде...
Он вдруг осекся, взглянул в сторону ароматящей чесноком и травами
кухни, и в его глазах засветился испуг.
- Не трусь, - фыркнул Ярпен. - Наше мяско не из лающих, мяукающих или
кричащих "Смилуйтесь!". Наше мяско совсем другое. Прямо сказать -
королевская пища.
- Ну, скажи наконец, краснолюдище!
- Когда мы получили вашу цидульку и стало ясно, что встретимся именно в
Ривии, мы с Золтаном долго ломали голову: чем бы вас тут удивить.
Комбинировали, комбинировали, аж нам от этого комбинирования... писать
захотелось. Тогда зашли мы в приозерную рощицу ольховую. Глядим, а там
прям-таки неимоверность виноградных улиток. Ну, взяли мы мешок и насобирали
этих миленьких моллюсков, сколько в тот мешок влезло...
- Многие сбежали, то бишь сползли, - покачал головой Золтан Хивай. - Мы
были малость подшофе, а они чертовски юркие... улитки-то.
Оба краснолюда снова поплакали от смеха над очередным бородатым
`mejdnrnl...
- Вирсинг, - Ярпен указал на копошащегося у печи корчмаря, - мастер по
приготовлению улиток, а дело это, чтоб вы знали, требует немалых талантов. А
он - прям-таки кухмистр от бога. Пока не овдовел, содержал с женой трактир в
Мариборе с такой кухней, что сам король принимал у него гостей. Щас поедим,
поверьте!
- А для начала, - кивнул Золтан, - перекусим свежекопченым сигом,
пойманным на наживку в бездонных пучинах тутошнего озера. И запьем сивухой
из бездонных пучин тутошних подвалов.
- И рассказывайте, друга, - напомнил Ярпен, наливая. - Рассказывайте!
Сиг был еще теплый, жирный, пахнущий дымом ольховых стружек. Водка была
холодная, аж челюсти сводило.
Вначале рассказывал Лютик. Цветисто, гладко, с лирическими
отступлениями, красноречиво расцвечивая повествование такими вычурными и
фантазийными орнаментами, которые почти заслоняли и прикрывали выдумки и
фантастические построения. Потом рассказывал ведьмак. Рассказывал одну
правду и говорил так сухо, скучно и бесцветно, что Лютик не выдерживал и то
и дело встревал, что вызывало у краснолюдов нескрываемое недовольство.
А потом повествование закончилось, и наступила долгая тишина.
- За лучницу Мильву! - Золтан Хивай откашлялся, поднял бокал. - За
нильфагаардца. За Региса-травника, который в своей хате угостил путников
мандрагоровым самогоном. И за ту Ангулему, которой я не знал. Пусть им земля
будет пухом. Всем. Пусть у них там, в ином мире, будет вдоволь всего, чего в
этом недоставало. И пусть имена их живут в песнях и легендах во веки веков.
Выпьем.
- Выпьем, - глухо повторили Лютик и Ярпен Зигрин.
"Выпьем", - подумал ведьмак.
Вирсинг, седовласый мужчина, бледный и худой как щепка, прямая
противоположность привычному стереотипу корчмаря и мэтра кухонных таинств,
поставил на стол корзину белого ароматного хлеба, потом огромное блюдо, на
котором на подстилке из листьев хрена лежали улитки, шипящие и брызгающие
чесночным маслом. Лютик, Геральт и краснолюды прытко взялись за дело. Пища
была исключительно вкусна и к тому же невероятно забавна, поскольку
приходилось ловко манипулировать странными щипчиками и вилочками.
Ели, причмокивали, подхватывали на хлеб вытекающее масло. Добродушно
поругивались, когда то у одного, то у другого улитка выскальзывала из
щипчиков. Два котенка от души веселились, гоняя и катая по полу пустые
раковинки.
Запах, шедший их кухни, говорил о том, что Вирсинг жарит вторую порцию.
Ярпен Зигрин вяло махнул рукой, прекрасно понимая, что ведьмак не
отстанет.
- У меня, - сказал он, высасывая ракушку, - в принципе ничего нового.
Немного повоевал... Немного починовничал, меня ведь помощником старосты
избрали. Придется делать карьеру в политике. В любом другом деле большая
конкуренция. А в политике - дурак на взяточнике сидит и грабителем погоняет.
Легче выбиться.
- У меня, - сказал Золтан Хивай, размахивая прихваченной щипчиками
улиткой, - на политику смекалки нету. Я водяно-паровой металлургический
заводишко варганю в компании с Фиггисом Мерлуццо и Мунро Бруйсом. Помнишь,
ведьмак, Фиггиса и Мунро?
- Не только их.
- Язон Варда полег под Яругой, - сухо сообщил Золтан. - По-дурному, в
одной из последних стычек.
- Жаль парня. А Персиваль Шуттенбах?
- Гном-то? Ну, у этого все в порядке. Хитер, бродяга. От набора
отбрехался, какими-то древнейшими гномовскими законами прикрылся, дескать,
ему религия воевать запрещает. И ведь отвертелся-таки, хоть каждой собаке
известно, что он всех богов и богинь за одну маринованную селедку заложит.
Сейчас у него ювелирная мастерская в Новиграде. Знаешь, купил у меня попу
гая, Фельдмаршала Дуба, и сделал из несчастной птицы живую рекламу, научив
кричать: "Брылльянты! Брррыльянты!" И, представь себе, клюет народишко-то. У
гнома клиентов до пупка и выше, полны руки работы и набитые карманы. Даd`,
это ж Новиград. Там деньги на улицах валяются. Потому и мы наш заводик
собираемся в Новиграде запустить.
- Люди станут тебе двери дерьмом мазать, - сказал Ярпен. - Камнями окна
вышибать. И зачуханным карликом обзывать. И ничуть тебе не поможет, что ты,
мол, фронтовик, что за них, мол, дрался. Будешь парией в том своем
Новиграде.
Скачать книгу [0.41 МБ]
Пирамида