Хозяин отставил протертый кубок и окинул их неприязненным взглядом.
- Надо быть снисходительными, - бросил он поучающе. - Молодежи надо
b{xsler|q. Есть у нас такое выражение: молодежи надо дать вышуметься.
Война их обидела. Отцы погибли...
- А матери гуляли, - договорил Геральт голосом, ледяным как горное
озеро. - Понимаю и полон снисходительности. По крайней мере стараюсь. Пошли
отсюда, Лютик.
- Ну и идите, мое вам почтеньице, - сказал без всякой почтительности
хозяин. - Но чтоб потом не вякали, дескать, я вас не упреждал. В нонешние
времена в краснолюдском районе запросто можно шишку набить. При случае.
- При каком случае?
- А я больно знаю? Мое это дело, шишки, что ли?
- Пошли, Геральт, - поторопил Лютик, краем глаза видя, что обиженные
войной юнцы, те, которые еще сохранили толику сознания, посматривают на них
слезящимися от фисштеха глазами.
- До свидания, хозяин. Как знать, может, еще когда-нибудь забежим на
минутку. Когда уже не будет при входе этих надписей.
- И которая же из них не пришлась вашим милостям по вкусу? - насупился
хозяин, задиристо подбоченясь. - Э? Может, та, что о краснолюдах?
- Нет, та, что о кухаре.
Трое "отроков", заметно покачиваясь, поднялись из-за стола с явным
намерением загородить им дорогу. Девушки и два парня в черных курточках. С
мечами за спиной.
Геральт не замедлил шага, шел, а лицо и глаза у него были холодные и
совершенно равнодушные.
Сопляки почти в последний момент расступились, попятились. Лютик
почувствовал, как от них несет пивом, потом и страхом.
- Надо привыкать, - сказал ведьмак, когда они вышли. - Надо
подлаживаться.
- Иногда трудно.
- Это не аргумент. Не аргумент. Лютик.
Воздух был горячим, плотным и липким. Как крутой бульон.
Снаружи перед заезжим двором два парня в черных курточках помогали
светловолосой девушке умыться в корыте. Девушка фыркала, невнятно
утверждала, что ей уже лучше, и заявляла, что должна напиться. Что да,
конечно, она пойдет на базар, чтобы там ради потехи переворачивать прилавки,
но сначала ей необходимо выпить. В смысле - напиться.
Девушку звали Надя Эспозито. Это имя записано в анналах. И вошло в
историю.
Но ни Геральт, ни Лютик этого знать еще не могли.
Девушка тоже.
Жизнь на улочках, окружающих центральную городскую часть Ривии, била
ключом, причем ключом этим был всеобщий торг, без остатка поглощающий
жителей и гостей столицы. Создавалось впечатление, что все здесь торгуют
всем и все пытаются обменять свое барахло на другое, лучшее. Отовсюду
гремела и разливалась какофония криков - товар рекламировали, самозабвенно
торговались, безбожно врали друг другу, громогласно обвиняли в обмане,
воровстве, шельмовстве и других грехах, в принципе с торговлей не связанных.
Прежде чем Геральт с Лютиком добрались до Вязова, им пришлось
отказаться от массы заманчивых предложений, например, астролябии, жестяной
трубы, комплекта столовых приборов, украшенных гербом рода Франгипани, акций
медного рудника, баночки пиявок, обшарпанной книги с названием "Чудо мнимое,
оно же - Голова Медузы", пары белых кроликов, эликсира, повышающего
потенцию, а также - в порядке совмещения - не шибко молодой, не шибко худой
и не шибко свежей женщины.
Чернобородый краснолюд до невозможности нахально пытался всучить им
дешевенькое зеркальце в рамке из томпака, долдоня, что это-де, волшебное
зеркало Кабускана, когда вдруг брошенный камень выбил у него товар из рук.
- Паршивый кобольд! - заорал, убегая, босой и грязный беспризорник. -
Нелюдь! Козел бородатый!
- А чтоб у тебя кишки сгнили, говно человечье! - зарычал краснолюд. -
Чтоб сгнили и через задницу вытекли!
Люди посматривали в угрюмом молчании.
Квартал Вязово протянулся вдоль озера, у залива, среди ольх, плакучих
ив и, конечно же, вязов. Здесь было гораздо тише и спокойнее, никто ничего
не покупал и не желал продать. От озера тянуло ветерком, особенно приятным
после душного и смрадного, полного мух города.
Корчму "У Вирсинга" искать пришлось недолго. Первый же прохожий указал
ее не задумываясь.
На ступенях увитого горошком и дикой розой крылечка, под навесом,
обросшим зелененьким мхом и облепленным ласточкиными гнездами, сидели два
бородатых краснолюда, потягивающих пиво из прижатых к животам кубков.
- Геральт и Лютик, - сказал один и приветственно отрыгнул. - Долго же
вы заставляете себя ждать, паршивцы. Геральт слез с лошади.
- Привет, Ярпен Зигрин. Рад тебя видеть, Золтан Хивай.
Они были единственными посетителями корчмы, крепко пропахшей жарким,
чесноком, травами и чем-то еще - неуловимым, но очень приятным. Сидели за
массивным столом у окна с видом на озеро, которое сквозь подкрашенные стекла
в свинцовых переплетах выглядело таинственно, привлекательно и романтично.
- Где Цири? - без вступлений спросил Ярпен Зигрин. - Неужто...
- Нет, - быстро прервал Геральт. - Приедет сюда. Вот-вот. Ну, бородачи,
рассказывайте, что у вас слышно.
- Ну, не говорил я? - насмешливо бросил Ярпен. - Не говорил я, Золтан?
Возвращается с края света, где, если верить слухам, бродил по колена в
крови, истребляя драконов и повергая в прах империи, а нас спрашивает, что у
нас слышно. Одно слово - ведьмак.
- Ага, - подхватил Золтан Хивай. - Ведьмак, он и в Вызиме ведьмак.
- Чем это тут, - вставил Лютик, - так вкусно пахнет?
- Обедом, - сказал Ярпен Зигрин. - Мяском. А-ну, Лютик, спроси: откуда,
дескать, у вас мясо?
- Не спрошу, потому что знаю эту шутку.
- Не будь свиньей, спроси.
- Так откуда же у вас мясо-то?
- А само приползло... А теперь серьезно. - Ярпен отер слезы, которые
проступили от смеха, хотя шутка, правду сказать, была с большой бородой. - С
едой положение критическое, как всегда после войны. Мяса не найдешь. Даже
Скачать книгу [0.41 МБ]
Пирамида