- Да. Самое время.
A верховьях реки мы увидели их города, такие субтильные, словно
сотканные из утреннего тумана, из которого они возникали. Казалось, они
вот-вот растают, улетят с ветром, который покрывал рябью поверхность воды.
Там были особнячки, белые, как цветы лилий. Были башенки, казалось,
сплетенные из плюща, мостики, воздушные, как плакучие ивы. И было многое
другое, чему мы не могли найти имени и названия. А ведь мы уже дали имена и
названия всему, что в этом новом, возродившемся мире видели наши глаза.
Неожиданно где-то в дальних уголках памяти всплывали названия драконов и
грифов, сирен и нимф, сильфид и дриад. Белых единорогов, что в сумерки
приходили к реке и склоняли к воде свои изящные головы. Всему мы как бы
заново давали названия. И все становилось близким, знакомым, свойским.
Кроме них. Они, казалось, так похожие на нас, были чуждыми, настолько
чуждыми, что мы долго не могли найти названия для этой чуждости.
Хен Гедымдейт. "Эльфы и люди".
Oороший эльф - мертвый эльф.
Маршал Милан Раупеннэк.
Глава 4
Несчастье пришло в строгом соответствии с извечной природой несчастий и
стервятников - оно висело над ними какое-то время, но выжидало
соответствующего момента. Того часа, когда они удалились от поселений, редко
разбросанных вдоль Гвенллеха и Верхней Буйны, миновали Каррайг и оказались
на безлюдной, изрезанной оврагами полосе, предваряющей пущу. Несчастье
безошибочно свалилось на жертву, а жертвой стала Трисс.
Вначале это выглядело малоприятно, но не очень опасно, походило на
обычное расстройство желудка, Геральт и Цири тактично старались не обращать
внимания на вынужденные стоянки, вызванные недомоганием чародейки. Трисс,
бледная как смерть, потея и болезненно кривясь, держалась еще несколько
часов, но ближе к полудню, просидев в придорожных зарослях ненормально
долго, уже не в состоянии была сесть на коня. Цири хотела помочь ей, но это
кончилось неудачей - чародейка не смогла удержаться за гриву, сползла по
боку лошади и повалилась на землю.
Они подняли ее, уложили на плащ. Геральт молча развязал один из вьюков,
отыскал шкатулку с магическими эликсирами, раскрыл и чертыхнулся: все
флакончики выглядели одинаково, а таинственные знаки на печатях ни о чем не
говорили.
- Который, Трисс?
- Ни один, - простонала она, обеими руками ухватившись за живот. - Я не
могу... Мне нельзя это принимать.
- Что? Почему?
- У меня повышенная восприимчивость...
- У тебя, у чародейки?
- У меня аллергия! - Она расплакалась от бессильной злобы и отчаяния. -
Так было всегда! Я не выношу эликсиров! Лечу ими других, себя же могу только
амулетами!
- А где твой амулет?
- Не знаю, - скрипнула она зубами. - Вероятно, оставила в Каэр Морхене
или потеряла...
- Дьявольщина! Как тебе помочь? Может, заклинанием?
- Я пыталась. Результаты ты видишь. Из-за судорог я не могу
сконцентрироваться...
- Не плачь.
- Тебе легко говорить!
Ведьмак встал. Стащил свои вьюки со спины Плотвы и начал в них
копаться. Трисс свернулась калачиком, приступ боли стянул у нее мышцы на
лице, скривил рот.
- Цири?
- Что, Трисс?
- Как ты себя чувствуешь? Никаких... неожиданностей?
Девочка отрицательно покачала головой.
- Может, у меня отравление? Что я ела? Но мы все ели одно и то же...
Геральт! Мойте руки как следует. Присмотри, чтобы Цири мыла...
- Лежи спокойно. Выпей.
- Что это?
- Обычное успокоительное. Магии в нем кот наплакал. Повредить не
должно. А спазмы ослабнут.
- Геральт, спазмы... пустяк. Вот если поднимется температура... Это
может быть... дизентерия. Или паратиф.
- У тебя нет иммунитета?
Трисс не ответила, отвернулась, закусила губу, скрючилась еще больше.
Ведьмак не настаивал на своем предложении.
Дав немного передохнуть, усадил чародейку в седло Плотвы. Сам сел у нее
за спиной, поддерживая обеими руками, а Цири, двигаясь бок о бок, держала
поводья, одновременно ведя мерина Трисс. Не проехали даже версты. Чародейка
вываливалась из рук, не держалась в седле. Вдруг начался озноб, поднялась
температура. Несварение желудка усилилось. Геральту хотелось думать, что это
результат аллергической реакции на остаточную магию в его ведьмачьем
эликсире. Он хотел так думать, но, честно говоря, и сам не верил.
x x x
- Ох, господин, - вздохнул сотник. - Попали вы в недобрый час. Похоже,
хужее попасть не могли.
Сотник был прав. Ни возражать, ни спорить было невозможно. Застава у
моста, в которой обычно коротали время трое солдат, конюх, мытник и не
больше десятка проезжих, теперь была полным-полна народу. Ведьмак насчитал
свыше тридцати легковооруженных воинов в цветах Каэдвена и с полсотни
щитоносцев, расположившихся лагерем вдоль низкого забора. Большинство
собралось у костров, подтверждая старый солдатский принцип: спи, когда
можно, вставай, когда будят. Через распахнутые настежь ворота было видно,
что и во дворе тоже полно людей и лошадей. На площадке покривившейся
Скачать книгу [0.23 МБ]
Пирамида