смертей, таких хотя бы, как гибель первой жертвы океана, Фехнера, давно уже
кончилась. Меня уже почти не интересовало, кто "гости" Снаута или
Сарториуса. "Через некоторое время, - подумал я, - мы перестанем стыдиться
друг друга и замыкаться в себе. Если мы не сможем избавиться от "гостей",
то привыкнем к ним и будем жить с ними, а если их создатель изменит правила
игры, мы приспособимся и к новым, хотя некоторое время будем мучиться,
метаться, а может быть, даже тот или другой покончит с собой, но в конце
концов все снова придет в равновесие".
Комнату наполняла темнота, сейчас очень похожая на земную. Уже только
контуры умывальника и зеркала белели во мраке. Я встал, на ощупь нашел
клочок ваты на полке, обтер влажным тампоном лицо и лег навзничь на
кровать. Где-то надо мной, похожий на трепетание бабочки, поднимался и
пропадал шелест у вентилятора. Я не видел даже окна, все скрыл мрак,
полоска неведомо откуда идущего тусклого света висела передо мной, я не
знаю даже, на стене или в глубине пустыни, там, за окном. Я вспомнил, как
ужаснул меня в прошлый раз пустой взор соляристического пространства, и
почти усмехнулся. Я не боялся его. Ничего не боялся. Я поднес к глазам
руку. Фосфоресцирующим веночком цифр светился циферблат часов. Через час
должно было взойти голубое солнце. Я наслаждался темнотой и глубоко дышал,
пустой, свободный от всяких мыслей.
Пошевелившись, я почувствовал прижатую к бедру плоскую коробку
магнитофона. Да. Гибарян. Его голос, сохранившийся на пленке. Мне даже в
голову не пришло воскресить его, послушать. Это было все, что я мог для
него сделать.
Я взял магнитофон, чтобы спрятать его под кровать, и услышал шелест и
слабый скрип открывающейся двери.
- Крис?.. - донесся до меня тихий голос, почти шепот. - Ты здесь,
Крис? Так темно.
- Это ничего, - сказал я. - Не бойся. Иди сюда.
СОВЕЩАНИЕ
Я лежал на спине без единой мысли. Темнота, заполняющая комнату,
сгущалась. Я слышал шаги. Стены пропадали. Что-то возносилось надо мной все
выше, безгранично высоко. Я застыл, пронизанный тьмой, объятый ею без
прикосновения. Я чувствовал ее упругую прозрачность. Где-то очень далеко
билось сердце. Я сосредоточил все внимание, остатки сил на ожидании агонии.
Она не приходила. Я только становился все меньше, а невидимое небо,
невидимые горизонты, пространство, лишенное форм, туч, звезд, отступая и
увеличиваясь, делало меня своим центром. Я силился втиснуться в то, на чем
лежал, но подо мной уже не было ничего и мрак ничего уже не скрывал. Я
стиснул руки, закрыл ими лицо. Оно исчезло. Руки прошли насквозь. Хотелось
кричать, выть...
Комната была серо-голубой. Мебель, полки, углы стен - все как бы
нарисованное широкими матовыми мазками, все бесцветно - одни только
контуры. Прозрачная, жемчужная белизна за окном. Я был совершенно мокрый от
пота. Я взглянул в ее сторону, она смотрела на меня.
- У тебя затекла рука?
- Что?
Она подняла голову. Ее глаза были того же цвета, что и комната, серые,
сияющие между черными ресницами. Я почувствовал тепло ее шепота, прежде чем
понял слова.
- Нет. А, да.
Я обнял ее за плечо. От этого прикосновения по руке пробежали мурашки.
Я медленно обнял ее другой рукой.
- Ты видел плохой сон?
- Сон? Да, сон. А ты не спала?
- Не знаю. Может, и нет. Мне не хочется спать. Но ты спи. Почему ты
так смотришь?
Я прикрыл глаза. Ее сердце билось рядом с моим, четко ритмично.
"Бутафория", - подумал я. Но меня ничего не удивляло, даже собственное
безразличие. Страх и отчаяние были уже позади. Я дотронулся губами до ее
шеи, потом поцеловал маленькое гладкое, как внутренность ракушки,
углубление у горла. И тут бился пульс.
Я поднялся на локте. Никакой зари, никакой мягкости рассвета, горизонт
обнимало голубое электрическое зарево, первый луч пронзил комнату, как
стрела, все заиграло отблесками, радужные огни изламывались в зеркале, в
дверных ручках, в никелированных трубках, казалось, что свет ударяет в
каждый встреченный предмет, как будто хочет что-то освободить, взорвать
тесное помещение. Уже невозможно было смотреть. Я отвернулся. Зрачки Хари
стали совсем маленькими.
- Разве уже день? - спросила она приглушенным голосом.
Это был полусон, полуявь.
- На этой планете всегда так, моя дорогая.
- А мы?
- Что мы?
- Долго здесь будем?
Мне хотелось смеяться. Но когда глухой звук вырвался из моей груди, он
не был похож на смех.
- Думаю, что достаточно долго. Ты против?
Ее веки дрожали. Хари смотрела на меня внимательно. Она как будто
подмигнула мне, а может быть, мне это показалось. Потом подтянула одеяло, и
на ее плече порозовела маленькая треугольная родинка.
- Почему ты так смотришь?
- Ты очень красивая.
Она улыбнулась. Но это была только вежливость, благодарность за
комплимент.
- Правда? Ты смотришь, как будто... как будто...
- Что?
- Как будто чего-то ищешь.
- Не выдумывай.
- Нет, как будто думаешь, что со мной что-то случилось или я не
рассказала тебе чего-то.
- Откуда ты это взяла?
- Раз уж ты так отпираешься, то наверняка. Ладно, как хочешь.
За пламенеющими окнами родился мертвый голубой зной. Заслонив рукой
глаза, я поискал очки. Они лежали на столе. Я присел на постели, надел их и
увидел ее отражение в зеркале. Хари чего-то ждала. Когда я снова уселся
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида