буквами сокращение "комн." - комната.
Они хотели, чтобы я туда пошел?
Ладно. Я завязал папку тесемками и встал. С порога двери еще раз окинул
взглядом сверкающий никелем интерьер, и из зеркала, будто из темного окна,
на меня глянуло собственное лицо, словно бы составленное из прилепленных
друг к другу кусков. Причиной тому были, конечно, неровности стекла, но мне,
в моем состоянии, оно виделось в ледяных мазках страха. Какое-то время мы
смотрели друг на друга, я и я, и как незадолго до этого я вроде бы мысленно
заползал в тесную шкуру изменника, так теперь я наблюдал перемены,
произошедшие в моей внешности. Мысль о том, что это изменившееся от
предчувствий, поблескивающее, словно залитое водой, лицо исчезнет, не была
для меня так уж неприятна. Собственно, я давно уже подозревал, чем все это
кончится.
Я упивался сокрушительностью катастрофы с патологическим наслаждением,
проистекавшим от очевидной правильности моих предвидений. Ну, а если
подбросить куда-нибудь эти бумаги?
В таком случае я остался бы вообще без ничего. Ни отмеченным, ни даже
обманутым, преданным - абсолютно без ничего. Может, я очутился между молотом
и наковальней, оказался втянут, не ведая о том, в какую-то крупную интригу,
и мне предназначено было пасть жертвой противоборствовавших интересов? В
таком случае апелляция к высшим инстанциям могла оказаться спасительной.
Комнату номер три тысячи восемьсот восемьдесят три я решил оставить на
крайний случай, а сейчас пока идти снова к Прандтлю. Как-никак, он ведь
дохнул, и это должно было что-то означать. Дохнул - следовательно, он мне
сочувствовал, был потенциальным союзником.
Правда, он отвлекал мое внимание, чтобы жирному было легче украсть у
меня папку.
Видимо, он обязан был так поступать.
Он ведь спросил у меня, выполняю ли я приказы, и заявил, что сам тоже
это делает.
Наконец я решился.
Коридор был пуст. Я чуть ли не бежал к лифту, чтобы не передумать.
Лифта я ждал довольно долго.
Наверху царило оживление. В лифт вместе со мной вошли сразу несколько
офицеров. Однако по мере приближения к Отделу Шифрования я шел все
медленнее. Бессмысленность этого шага становилась очевидной. Но я все же
вошел в ту комнату. На столе, за которым сидел во время моего прошлого
визита жирный, на куче перепачканных бумаг стояли стаканы из-под чая, среди
которых я узнал свой - по искусственным мухам, лежавшим, словно косточки, на
краю блюдца. Я сел, подождал с минуту, но никто не появился.
Стол у стены был завален различными документами. Я стал копаться в них
в слабой надежде, что нападу хотя бы на след моей исчезнувшей инструкции.
Что ж, там среди других лежала и желтая папка, но в ней была только
платежная ведомость на нескольких листах, которую я бегло просмотрел. При
других обстоятельствах я, вероятно, уделил бы ей куда больше внимания,
поскольку в ней, среди прочих, попадались такие должности, как Информатор
Тайный, Разоблачитель первого ранга, Иссушитель, Фекалист, Продажник,
Опровергатель Скрытный, Костолом, Крематор, однако сейчас я равнодушно
засунул ее на прежнее место в стопку бумаг. В тот момент, когда моя рука
проходила над стоявшим на столе телефоном, тот неожиданно зазвонил, и я
вздрогнул. Затем подозрительно посмотрел на него. Он с настойчивостью
прозвенел еще раз.
Я снял трубку.
- Алло? - послышался мужской голос.
Я не ответил. Однако в трубке прозвучал ответ - кто-то, по-видимому,
снял трубку параллельного телефона, и теперь я мог слышать голоса обоих
собеседников.
- Это я, - заговорил голос, который произнес перед этим "алло". - Не
знаем, что и делать, капитан!
- А что? С ним плохо?
- Все хуже. Мы опасаемся, как бы он чего с собой не сделал.
- Не поддается? Я с самого начала так и думал. Не поддается, а?
- Я этого не говорю. Сперва все было хорошо, но вы ведь знаете, как это
бывает. Тут нужен тонкий подход.
- Это для шестерки, не для меня. Чего вы хотите?
- Вы ничего не можете сделать?
- Для него? Не вижу, чем бы я мог быть полезен.
Я слушал, затаив дыхание. Возникшее ранее ощущение, что говорят обо
мне, превратилось в уверенность. Некоторое время в трубке царила тишина.
- Вы в самом деле не можете?
- Нет. Это случай для шестерки.
- Но это будет означать снятие с должности.
- Ну да.
- Значит, нам придется от него отказаться?
- Я так понимаю, что вы этого не хотите?
- Речь идет не о том, чего я хочу, но вы же видите - он уже немного
освоился.
- Тогда в чем причина? У вас же есть собственные специалисты. Что
говорит Прандтль?
- Прандтль? Он сейчас на конференции. С тех пор он ни разу не появлялся
- словно ветром сдуло.
- Так вызовите его. И вообще, я не намерен больше заниматься этим
делом. Оно не имеет ко мне никакого отношения.
- Я пошлю к нему конфидентов из медицинского.
- Это уж как хотите. Прошу прощения, но у меня больше нет времени. До
свидания!
- До свидания.
Обе трубки щелкнули, возле моего уха зашумела, словно раковина, тишина.
Я колебался. Теперь, когда этот разговор окончился, я уже не был так уверен,
что говорили обо мне.
Во всяком случае, я узнал, что Прандтля нет. Я положил трубку и,
услышав, что кто-то зашел в соседнюю комнату, поспешил выйти в коридор. И
тут же пожалел об этом, но уже не мог решиться вернуться. Теперь я стоял
перед выбором: Эрмс или комната три тысячи восемьсот восемьдесят три. Я
долго шел по коридору, все время прямо. Три тысячи восемьсот восемьдесят три
- это должно быть где-то на пятом этаже. Следственный Отдел? Скорее всего. И
оттуда я уже наверняка не выйду. В конце концов, не так уж плохо просто
ходить по коридорам. Отдыхать можно в лифте, можно просто постоять спокойно
в коридоре, а для того, чтобы спать, вполне сгодится и ванная комната. И
вдруг я вспомнил о бритве. Странно, что до сих пор это не приходило мне в
Скачать книгу [0.18 МБ]
Пирамида