волнения - термометр показывал шестьдесят восемь градусов по Цельсию.
Лучше было отказаться от дальнейшего путешествия. Прогулка в таких
условиях могла обойтись мне дорого. Я знал, что комбинезон пропитан
веществом, поглощающим излучения, но он был слишком тонким, чтобы служить
надежной защитой. Сюда можно было идти лишь в специальном, гораздо более
плотном снаряжении, со слоем камекса в качестве экрана. Такие скафандры у
нас на "Космократоре" были. Когда я подумал об этом, мне пришло в голову
что я, быть может, никогда больше не увижу "Космократор", но что все же
нужно, несмотря на это, идти дальше.
Между тем я шел по кругу, выставив перед собою дуло индикатора.
Излучение росло и падало скачками. Я заметил, что оно усиливается, когда я
обращаю прибор к синеватым, стеклянистым стволам. Они были выше и толще
других и стояли на некотором расстоянии друг от друга, так что я в свое
стекло никогда не видел больше двух сразу. Я подошел к такому стволу. Он
был не такой прозрачный, как мне показалось сначала: эту иллюзию создавали
искаженные отражения на его поверхности. Когда я приблизился к нему,
красный свет внутри шлема так и запылал, словно кто-то живой предупреждал
меня об опасности. Внутри ствола под прозрачным слоем тянулся узкий пояс,
вернее цилиндрическая полоса неопределенного цвета: в зависимости от
места, с которого на него смотришь, она казалась то черно-красной, то
серебристой, как воздушный пузырь в воде.
Я поспешно отступил. Красный шарик постепенно гас, меняя цвет на
темно-рубиновый. Теперь, зная уже, чего нужно избегать, я пошел по
азимуту, стараясь обходить подальше синеватые стволы. Вскоре они вовсе
исчезли, но мой индикатор, более чувствительный, чем красный шарик, все
время показывал, что излучение, хотя и значительно более слабое, идет от
всей почвы. Радиация опасна не столько своей силой, сколько длительностью
воздействия на организм. Поэтому шкала прибора градуирована в единицах
времени. По ней я определил, что, не опасаясь неприятных последствий, на
этом месте можно находиться не более получаса. Учитывая это, я прибавил
шагу и вскоре очутился перед лабиринтом удивительных форм, не похожих ни
на что ранее мне встречавшееся.
Минералы образовывали здесь круто поднимающееся, лапчатое
нагромождение, усеянное большими выпуклостями и пузырями. Вероятно, так
должна выглядеть мыльная пена под сильным увеличительным стеклом. Масса
эта казалась необычной еще и потому, что в нее было вплавлено множество
серебристых шариков. Это можно сравнить с роем насекомых, залитых во время
полета волной жидкого янтаря. Я попытался взобраться на стеклянную
возвышенность, но тотчас же сполз обратно. На миг мне показалось, что я в
стране из сказки "Витязь под стеклянной горой". Потом я пошел параллельно
преграде. Кое-где она походила на затвердевшую морскую волну: это
впечатление создавал ее взлохмаченный бахромчатый гребень. К самой стенке
"волны" подойти было трудно из-за множества клубков, похожих на стеклянных
осьминогов. Они соединялись между собой висящими в воздухе ветвями,
которые кое-где отвалились и устлали почву выпуклыми обломками. Я решил
влезть на клубок в предварительно попробовал разбить один из них
подкованным сапогом. Он треснул, но не развалился. Однако когда я поставил
ногу на выщербленную поверхность и попытался подняться, остаток его
оболочки рассыпался под моей тяжестью вдребезги, и я опять очутился внизу.
Я повторил попытку в другом месте, но с тем же результатом, причем острые
обломки чуть не разорвали мне комбинезон. Отказавшись от этой мысли, я
отправился дальше. Прозрачная преграда тянулась широкой дугой и, судя по
показаниям моего компаса, сворачивала на восток. Вскоре я очутился перед
узким отверстием в стеклянной стене. В глубине его поблескивало несчетное
множество вплавленных в стекло серебристых шариков. Захваченный
необычайным зрелищем, я приблизил лицо к отверстию, напоминающему огромную
трещину во льду, - и остолбенел: оттуда на меня смотрело чудовище с
заостренной головой и раскинутыми, как крылья летучей мыши, ушами. Нижняя
часть его тела расплывалась в туманном облаке. Я отпрянул в испуге и лишь
потом понял, что это мое собственное отражение, искаженное неровной
поверхностью.
Я начал искать, за что ухватиться. С величайшими трудностями, используя
каждую выпуклость, удалось мне вскарабкаться на гладкую стену. Невыносимый
зной чувствовался все сильнее; не помогало и электрическое охлаждающее
устройство, вделанное в комбинезон, хотя я давно уже включил его. Я
балансировал на цыпочках с раскинутыми руками, стараясь ухватиться хоть за
какой-нибудь выступ. Меня вдруг поразило все усиливающееся биение моего
сердца: пульс стучал все громче, громче, громче... Но это не был пульс!
Одним прыжком я очутился внизу. Не обращая внимания на скользящие под
сапогами обломки, я бежал, чтобы найти место, откуда можно было бы увидеть
все небо. Высоко вверху светлела чистая молочно-белая пелена облаков. Гул
медленно приближался, рос, усиливался. Между слоями туч просвечивало
что-то длинное, округлой формы, как темная рыба. "Космократор"!
Как описать мое состояние! Я зову, кричу в микрофон, бегу к равнине, к
самолету! Больно ударяюсь о застывшие струи, падаю на колени, вскакиваю и
снова вызываю ракету. Гул ее становится другим. Корабль наклоняется носом
книзу, входит в поворот, начинает описывать узкую спираль. Его темный на
белом фоне корпус увеличивается. Из сопел вырывается огненный столб.
Перепрыгивая от ствола к стволу, я вбегаю на необыкновенный стеклянный
мостик, перескакиваю через неподвижно светящиеся обломки, а доносящийся
сверху мерный шум двигателей растет, переходит в оглушительный грохот и
снова удаляется, затихает... Ракета все время кружит на опасно малой
высоте, но я не могу смотреть в ее сторону: мне приходится обходить
острые, торчащие, как мечи, кристаллы.
Вдруг дорогу мне преграждает груда стеклянных жил. Пробую перепрыгнуть
через нее - пот стекает на глаза, дыхание прерывается, я не могу даже
крикнуть в микрофон, - какая-то глыба рушится у меня под ногами, я теряю
равновесие и падаю.
Вскакиваю, как сумасшедший, хочу очертя голову кинуться на преграду,
как внезапно над самым ухом раздается тихий иронический голос:
"Спокойнее... пилот!"
Это говорит не радио. Это говорит голос во мне самом, и я сразу
останавливаюсь. Здесь не пройти - нужно вернуться. Я снова пускаюсь бежать
и слышу, как ослабевает рокот двигателей. Ракета расплывается в тучах, как
призрак, шум двигателей переходит в низкий гул, все слабеет, удаляется,
еще минута - и до меня уже не доносится ни звука, ни шороха. Только мое
прерывистое дыхание отдается в металлической внутренности шлема, -
наушники все время молчат, а вокруг светятся чудесными красками синие,
желтые, красные кристаллы... И тишина, глубокая тишина!..
Усевшись на плоской глыбе, я жду. Жду пять минут, десять, пятнадцать...
Скачать книгу [0.25 МБ]
Пирамида