время вверх, достичь вершины Снайфедльс.
Как же раньше я не подумал об этом? Ведь тут, очевидно, и крылась
надежда на спасение. Итак, прежде всего нужно было найти ручей Ганса.
Я встал и, опираясь на палку, пошел вверх по галерее. Подъем был
довольно крутой. Я шел, полный надежды, без колебаний, как человек, у
которого нет выбора.
Я шел уже полчаса и не встретил никаких препятствий. Я старался узнать
дорогу по расположению туннеля, по выступам некоторых скал, по
особенностям поворотов. Но мне не бросилось в глаза ни одного характерного
признака, и я вскоре понял, что эта галерея не может довести меня до
разветвления. Она не имела выхода. Я наскочил на непроницаемую стену и
упал на гранитный покров галереи.
Я не в состоянии изобразить того ужаса, того отчаяния, которые охватили
меня. Я был уничтожен. Моя последняя надежда разбилась об эту гранитную
стену.
Заблудившись в лабиринте, извилистые ходы которого пересекались во всех
направлениях, я видел, что все попытки вырваться отсюда останутся
безуспешными. Предстояло умереть самой жалкой смертью! И, удивительная
вещь, я сразу же представил себе, какие возникнут научные споры, если
когда-нибудь найдут мой окаменелый труп на глубине тридцати лье под
поверхностью Земли!
Я хотел услышать свой голос, но лишь хриплые звуки срывались с моих
пересохших губ. Я задыхался.
В довершение меня постигла новая беда! Моя лампа испортилась при
падении. Я не был в состоянии исправить ее. Свет тускнел и грозил
погаснуть!
Я видел, как электрический ток становился все слабее в спирали
аппарата. Вереницы зыбких теней замелькали на темных стенах. Я не решался
закрыть глаза, боясь потерять малейший атом угасающего света! Каждое
мгновение мне казалось, что лампа гаснет и "вечная ночь" уже охватывает
меня.
Вот и последняя вспышка света. Я следил, как свет меркнет, ловил его
угасание, сосредоточивал на нем всю силу зрения, как на последнем
доступном мне ощущении, и вдруг погрузился в непроглядный мрак. Я дико
крикнул! Там, на Земле, даже во тьме ночи, свет никогда не теряет вполне
своих прав! Он рассеян, он слаб, но сетчатая оболочка глаза все же ощущает
его! А здесь - ничего! Глубокий мрак обращал меня в слепого в полном
смысле этого слова!
Тут я вовсе потерял голову. Я поднялся, вытянув руки, мучительно
пытаясь нащупать путь. Я пустился бежать наугад по этому запутанному
лабиринту, как пещерный житель, призывая, крича, рыдая, ударяясь о выступы
скал, падая и вставая, окровавленный, слизывая капли крови, стекавшие с
моего лица, и все ожидая, что натолкнусь на какую-нибудь стену, о которую
можно разбить голову!
Куда увлекало меня мое безумие? Я сам этого не знал! Через несколько
часов, совершенно выбившись из сил, я упал замертво около гранитной стены
и потерял сознание!
28
Когда я пришел в себя, мое лицо было мокро от слез. Сколько времени
находился я в таком состоянии, не могу сказать. Я потерял всякое
представление о времени. То было полное одиночество, полная беспомощность.
Во время падения я потерял много крови. Я буквально истекал кровью! Ах,
как я горевал, что не умер, что мне еще "предстоит умереть"! Я не хотел
больше думать. Я отгонял от себя всякую мысль и, подавленный горем,
валялся на земле.
Я уже чувствовал, что снова близок к обмороку, а там и к окончательному
исчезновению, как вдруг послышался ужасающий грохот, поразивший мой слух.
Казалось, я слышал раскаты грома; звуковые волны терялись понемногу в
глубинах бездны.
Что породило этот шум? Несомненно, какая-нибудь катастрофа в недрах
Земли! Взрыв газа или падение огромной скалы.
Я прислушивался. Я ждал, не повторится ли шум.
Так прошло четверть часа. Полнейшая тишина царила в галерее. Я не
слышал даже биения моего сердца. Вдруг мне почудилось, когда я случайно
приложил ухо к стене, что откуда-то, издалека, доносятся человеческие
голоса. Я задрожал.
"Галлюцинация!" - подумал я.
Нет! Прислушиваясь, я действительно услышал какой-то шепот. Но
разобрать, что говорилось, не позволяла моя слабость. Но я слышал голоса.
В этом я был уверен.
На минуту я испугался, не мой ли то был голос, повторенный эхом? Не
закричал ли я, сам того не сознавая? Я затаил дыхание и вновь приложил ухо
к стене.
Да, конечно, это голоса, человеческие голоса.
Пройдя несколько шагов вдоль стены, я стал слышать яснее. Мне удалось
разобрать невнятные, незнакомые слова. Казалось, кто-то шептался за
стеной. Чей-то печальный голос чаще всего произносил слово "forlorad"
[погиб].
Кто его произносил? Очевидно, Ганс или дядюшка. Но если я слышал их
голоса, то и они могли меня услышать.
- Помогите! - закричал я что было сил. - Помогите!
Я прислушался, стараясь уловить ответ, крик, вздохи. Ни звука! Прошло
несколько минут. Тысячи мыслей проносились в моей голове. Я подумал, что
мой голос, вероятно, слишком слаб, чтоб дойти до моих спутников.
"Ведь это, конечно, они, - повторял я. - Кто же еще может быть здесь,
на глубине тридцати лье под землей?"
Я прислушался снова. Водя ухом по стене, я нашел математическую точку,
где голоса, по-видимому, достигали высшей степени силы. До моего слуха
снова донеслось слово "forlorad"; потом раздался все тот же раскат грома,
какой вывел меня только что из оцепенения.
"Нет, - сказал я себе, - нет! Голоса слышны не из-за стены. Гранитная
стена не пропустила бы даже гораздо более сильного звука. Звуки проходят
по самой галерее! Тут своеобразное, чисто акустическое явление!"
Я стал прислушиваться, и на этот раз - да, на этот раз! - услышал свое
имя, отчетливо произнесенное!
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида