северо-южной, тогда как расстояние болида от Земли было совершенно таким
же, что и накануне.
Таково положение в настоящее время. Наука бессильна найти объяснение
фактам, которые кажутся беспричинными, - если что-либо в природе вообще
может быть беспричинным.
В нашей первой статье мы писали, что падение болида, которое нельзя еще
предсказать твердо, все же следует считать весьма вероятным. Сейчас мы и
это уже не решаемся утверждать и вынуждены скромно признаться в нашем
неведении".
Если бы какой-нибудь анархист швырнул бомбу в зал, где происходило
восьмое подготовительное заседание, он не добился бы такого эффекта, как
тот, который произвела статья за подписью И.Б.К.Лоуэнталя. Газеты, в
которых была напечатана эта статья в окружении других, комментирующих ее
статей, пестревших восклицательными знаками, раскупались нарасхват. Вся
вторая половина дня прошла в разговорах, в довольно нервном обмене мнений,
что нанесло значительный ущерб работе конференции.
Но дальше все пошло хуже и хуже. Сообщения И.Б.К.Лоуэнталя следовали
одно за другим и становились все более сенсационными. Среди великолепно
налаженного балета небесных светил один только болид, казалось, исполнял
дикую пляску - одинокий кавалер, не подчиняющийся ни правилам, ни такту,
ни ритму. Его орбита то отклонялась на три градуса к востоку, то
выпрямлялась на четыре градуса к западу. Если при одном появлении могло
показаться, что он несколько приблизился к Земле, то при следующем
появлении он удалялся от нее на несколько километров. Можно было просто
сойти с ума!
И безумие постепенно охватывало Международную конференцию. Потеряв
уверенность в практической полезности своих выступлений, дипломаты
работали кое-как, не надеясь добиться настоящих результатов.
А время между тем шло. С разных концов света делегаты различных наций
на всех парах устремлялись в Америку, в Вашингтон. Многие из них уже
прибыли, и скоро число их оказалось достаточным, чтобы прямо перейти к
делу, не дожидаясь коллег из более отдаленных краев. Неужели перед ними
окажется проблема, к выяснению которой даже еще не приступили?
Членам подготовительной комиссии, для которых это было делом чести,
ценой самой напряженной работы на восьми дополнительных заседаниях удалось
составить список стран, делегаты которых будут допущены к участию в
конференции. Общее число их составляло пятьдесят два человека. Двадцать
пять мест было предоставлено Европе, шесть - Азии, четыре - Африке и
семнадцать - Америке.
В этом списке значились двенадцать империй, двенадцать наследственных,
королевств, двадцать две республики и шесть княжеств. Эти пятьдесят два
государства - империи, монархии, республики и княжества - либо сами, либо
в лице своих вассалов и колоний признавались, таким образом, единственными
хозяевами земного шара.
И в самом деле, "пора было подготовительным комиссиям покончить с этим
вопросом. Большинство делегатов этих пятидесяти двух стран уже собрались в
Вашингтон. И каждый день прибывали все новые.
Первое заседание Международной конференции началось 10 июня в два часа
дня под председательством старейшего из делегатов, господина Солиэса,
профессора океанографии, представителя княжества Монако. Сразу же
приступили к выборам постоянного президиума.
При первом голосовании председателем, из уважения к стране,
предоставившей для конференции свою территорию, был избран мистер Гарвей,
делегат Соединенных Штатов. Пост вице-председателя после долгих
препирательств был предоставлен русскому делегату, господину Саратову.
Делегаты Франции, Англии и Японии заняли места секретарей.
По окончании всех формальностей председатель обратился к собравшимся с
весьма учтивым приветственным словом, встреченным аплодисментами. Затем он
предложил избрать три подкомиссии, которым будет поручено изыскать
наилучший метод работы с точки зрения статистики, финансов и права.
Едва лишь началось голосование, как вдруг к председательскому креслу
подошел один из чиновников и подал мистеру Гарвею телеграмму.
Мистер Гарвей начал читать телеграмму, и по мере того как он читал,
лицо его менялось, выражая все нарастающее удивление. Он на мгновение
задумался, затем пренебрежительно пожал плечами, снова задумался и,
наконец, решительно зазвонил в колокольчик, чтобы привлечь внимание своих
коллег.
В зале установилась тишина, и тогда Гарвей заговорил:
- Милостивые государи, я должен поставить вас в известность, что мною
получена телеграмма. Я не сомневаюсь, что это дело рук злого шутника или
сумасшедшего. И все же я нахожу нужным довести ее до вашего сведения. В
этой телеграмме, никем, кстати, не подписанной, сказано следующее:
"Господин председатель,
Честь имею сообщить Международной конференции, что болид, который
должен стать предметом ее обсуждения, вовсе не res nullius [ничья вещь
(лат.)], а является моей личной собственностью.
Поэтому Международная конференция не имеет под собой никакой почвы, и
если она будет продолжать свои заседания, то должна иметь в виду, что
труды ее останутся бесплодными.
Болид приближается к Земле, подчиняясь моей воле, упадет он на моем
участке и, следовательно, принадлежит мне".
- И эта телеграмма никем не подписана? - спросил делегат Англии.
- Подписи нет!
- В таком случае нет оснований с ней считаться, - объявил делегат
Германской империи.
- Я такого же мнения, - произнес председатель, - и полагаю, что коллеги
мои сочтут правильным, если этот документ будет приобщен к делам
конференции... Вы согласны со мной, господа? Возражений нет?.. Заседание
продолжается...
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой вдова Тибо, необдуманно вмешавшись в самые сложные проблемы
небесной механики, причиняет серьезнейшее беспокойство банкиру Лекеру
Мудрецы уверяют, что нравственный прогресс постепенно приведет к
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида