бы прожить всю жизнь, пытаясь вообразить невообразимое, и умерла бы через
триста-четыреста лет, так и не узнав, как и другие женщины Солярии, да и
многие мужчины. Никогда не узнать. Иметь детей, но не узнать.
Но я дотронулась до вашей щеки и поняла. Не удивительно ли? Вы научили
меня тому, о чем я лишь воображала. Нет, не механике, не унылому,
неохотному сближению тел, но чему-то такому, что должно быть при этом и
чего я никогда не достигала. Взгляд на лицо, блеск в глазах, ощущение
мягкости, доброты... чего-то, что я не могу описать... Понижение ужасного
барьера между индивидуумами. Любовь, наверное, подходящее слово, включающее
в себя все это и еще большее. Я чувствовала любовь к вам, потому что
думала, что и вы могли бы любить меня. Не говорю, что любили, но могли бы.
В старинных книгах говорилось о любви, я принимала это слово, но не знала
его значения, пока не коснулась вас.
И я поехала на Аврору, вспоминая вас, думая о вас, мысленно
разговаривая с вами, и думала, что на Авроре встречу миллион Илий. - Она
опять помолчала, погрузившись в мысли. - Но я не встретила. Аврора также
плоха, как и Солярия, но в обратном смысле. На Солярии секс -
н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_о_с_т_ь, грех. Секс отвратителен, и мы все отвернулись
от него. Мы не могли любить, потому что ненавидели секс. На Авроре секс
с_к_у_ч_е_н. Его принимают спокойно и легко, как дыхание. Если человек
ощущает позыв, он тянется к тому, кто кажется подходящим, и если подходящая
особа в данный момент не занята чем-то важным, следует секс в той манере,
как это принято. Вроде дыхания. Но какой экстаз в дыхании? Если у человека
удушье, то, возможно, первый хороший вдох будет для него наслаждением; а
если он никогда не задыхался?
Секс разрешенный и доступный как вода на Авроре, так же как и секс
запретный и постыдный на Солярии не имели ничего общего с любовью. В обоих
случаях дети получаются редко и только по официальному разрешению. Когда
такое разрешение получено, происходит интерлюдия секса, безрадостная и
противная, предназначенная только для деторождения. Если в положенное время
зачатия не последовало, прибегают к искусственному оплодотворению. А на
Солярии принят эктогенез, так что оплодотворение и развитие зародыша
происходит в генотарии, а секс остается как форма социального общения, не
имеющая ничего общего с любовью.
Я не могла принять привычки аврорцев - не была воспитана в них. Я со
страхом тянулась к сексу, и никто не отказывался, но и не придавал этому
значения. Глаза мужчин были пусты, когда я предлагала себя, и оставались
пустыми, когда мужчины соглашались. Они хотели, но и только. И
прикосновение к ним не давало ничего. Так же, как я прикасалась к мужу. Я
примирилась с этим, позволила вести себя, но и все остальное ничего не
дало. Я не чувствовала даже потребности делать это. То ощущение, что вы
дали мне, не возвращалось, и я, в конце концов, покорилась.
Доктор Фастальф был моим другом. Он один на Авроре знал все, что
произошло на Солярии. Вы знаете, что полные сведения не были опубликованы и
уж, конечно, не вошли в эту ужасную гиперволновую программу. Я о ней
слышала, но смотреть отказалась. Доктор Фастальф защищал меня от
непонимания со стороны аврорцев и от их презрения к солярианцам. Он защищал
меня также и от отчаяния, которое охватило меня через некоторое время. Но
любовниками мы не были. Я могла бы предложить себя, но в то время уже
решила, что ощущение, которое вы мне дали, никогда не вернется, и
отказалась от мысли предлагать себя. И он тоже не предлагал себя, не знаю,
почему. Может быть, он понимал, что мое отчаяние происходит от неудачи
найти что-то в сексе, и не хотел увеличивать его. Вероятно, он просто был
добр ко мне и заботился обо мне в этом отношении, так что мы не стали
любовниками. Он был моим другом, когда я нуждалась в дружбе.
Вот и все, Илия. Вы получили полный ответ на свои вопросы. Вы хотели
знать о моих отношениях с доктором Фастальфом и сказали, что вам нужна
информация. Вы ее получили. Вы удовлетворены?
- Мне очень жаль, Глэдис, что ваша жизнь была так трудна. Я получил
информацию, в которой нуждался. Вы дали мне больше информации, чем вы
думаете.
- В каком смысле?
Бейли не дал прямого ответа.
- Глэдис, я рад, что воспоминание обо мне так много значило для вас.
Когда я был на Солярии, мне и в голову не приходило, что я произвел на вас
такое впечатление. Но даже если бы пришло, я не пытался бы... вы понимаете.
- Я понимаю, - мягко сказала она, - но и попытка была бы бесполезной:
я бы не могла.
- Я знаю. И теперь не сделал бы такого, как вы сказали, предложения.
Одно прикосновение, момент сексуального понимания - больше ничего не нужно.
Вполне вероятно, что этот момент неповторим, и его нельзя пачкать глупыми
попытками к возобновлению. По этой причине я не... предлагаю себя. Моя
неудача могла бы оказаться еще одной пустышкой для вас. Кроме того...
- Да?
- Как я уже говорил, вы сказали мне больше, чем вы думаете. Вы
сообщили, что история не кончилась на вашем отчаянии.
- Откуда вы знаете?
- Рассказывая мне об ощущении, которое дало вам прикосновение к моей
щеке, вы сказали, что только теперь поняли, как были тогда близки к
оргазму. Затем вы сказали, что секс с аврорцами не был успешен, и,
следовательно, в этих случаях вы не испытали оргазма. Однако, вы
_д_о_л_ж_н_ы были испытать его, Глэдис, чтобы судить о ваших ощущениях.
Иначе говоря, у вас _б_ы_л_ любовник, и вы _у_з_н_а_л_и_ любовь. Если это
не доктор Фастальф, то значит, был кто-то другой.
- Ну и что? Разве это касается вас?
- Не знаю, касается или нет. Скажите, кто он, и если будет ясно, что
это не мое дело - покончим с этим.
Глэдис молчала.
- Если вы не хотите сказать, то я сам скажу вам. Я уже говорил, что не
намерен щадить ваши чувства.
Глэдис продолжала молчать.
- Кто-то должен был быть, Глэдис, и ваша скорбь по поводу потери
Джандера чрезмерна. Вы выслали из комнаты Дэниела, потому что его лицо
напомнило вам Джандера. Если я ошибся, решив, что Джандер Пэнел... - он
сделал паузу и затем резко закончил: - что робот Джандер Пэнел был вашим
любовником - скажите.
- Джандер Пэнел, робот, - прошептала Глэдис - не был моим любовником.
25
Скачать книгу [0.23 МБ]
Пирамида