принеси чаю! - и тому подобными.
- Я не заметил, чтобы доктор Фастальф пользовался такой системой у
себя дома.
- Это солярианская система, и я ей пользуюсь. Кроме того, я всегда пью
чай в это время, и Бурграф знает это.
- Это Бурграф?
Бейли с интересом взглянул на робота. Привычка быстро родит
безразличие. В один прекрасный день он вообще перестанет замечать роботов.
Но он не хотел этого. Он хотел, чтобы их не было здесь.
- Глэдис, я хотел бы остаться с вами вдвоем. Даже без роботов. Жискар,
выйдите к Дэниелу. Вы можете остаться на страже и там.
- Слушаюсь, сэр, - сказал Жискар, приведенный в сознание звуком своего
имени.
Глэдис это, кажется, показалось забавным.
- Какие вы, земляне, странные. Я знаю, что на Земле есть роботы, но
вы, похоже, не умеете управлять ими. Вы _в_ы_к_р_и_к_и_в_а_е_т_е_ приказы,
словно роботы глухие. - Она повернулась к Бурграфу и тихо сказала: -
Бурграф, никто из вас не войдет в комнату, пока я не позову. Не мешайте нам
ни под каким предлогом.
- Слушаю, мэм, - сказал Бурграф, оглядел стол, проверяя, не упустил ли
чего-нибудь, и вышел из комнаты.
Бейли в свою очередь посмеялся, но про себя. Голос Глэдис был тихим,
но тон такой резкий, как у сержанта, обращающегося к новобранцу. Но чему,
собственно, он удивляется? Давно известно, что слабости другого легче
увидеть, чем свои.
- Ну, вот, Илия, мы одни. Даже роботы ушли.
- Вы не боитесь остаться наедине со мной? - спросил Бейли.
Она медленно покачала головой.
- Чего мне бояться? Жест, испуганный возглас - и роботы тут же
появятся. Ни один космонит не боится другого. Это не Земля. А почему вы
спросили?
- Потому что боятся не только физического действия. Я ни в коем случае
не допустил бы какого-либо насилия или дурного обращения по отношению к
вам. Но вы не боитесь моих вопросов и того, что может открыться? Помните,
что здесь не Солярия. Там я симпатизировал вам и намеревался доказать вашу
невиновность.
- А теперь вы мне не симпатизируете? - тихо спросила она.
- На этот раз убит не муж, и вас не обвиняют в убийстве. Уничтожен
всего лишь робот, и, насколько я знаю, вас ни в чем не подозревают. Так что
моя проблема - доктор Фастальф. И для меня чрезвычайно важно - о причинах
сейчас говорить нет нужды - доказать _е_г_о_ невиновность. Если дело
обернется так, что пострадаете вы - я не смогу этому помочь. Я не сойду со
своего пути ради вас. Я говорю вам это открыто.
Она подняла голову и надменно посмотрела на него.
- С какой стати я пострадаю от чего бы то ни было?
- Может быть, без вмешательства доктора Фастальфа мы как раз и
обнаружим это, - холодно сказал Бейли. Он ткнул в сэндвич маленькой
вилочкой (взять его рукой означало, что все остальные окажутся для Глэдис
непригодными), переложил на свою тарелку, затем сунул в рот и запил чаем.
Она тоже ела сэндвич за сэндвичем и пила чай, и оба остывали от
раздражения.
- Глэдис, - сказал он, - мне нужно точно знать о ваших
взаимоотношениях с доктором Фастальфом. Вы живете почти рядом, у вас даже
роботы практически общие. Он явно заботится о вас. Он не старается доказать
собственную невиновность, разве что утверждает, что невиновен, а вас сразу
же кинулся защищать, как только я усилил допрос.
Она слабо улыбнулась.
- Что вы подозреваете, Илия?
- Не уклоняйтесь. Я не хочу подозревать. Я хочу знать.
- Доктор Фастальф говорил вам о Фании? Вы не спрашивали его, жена она
ему или только сотрудница? Спрашивали вы, есть ли у него дети?
Бейли почувствовал себя неловко. Он должен был спросить. В смежных
квартирах перенаселенной Земли дорожили уединением именно потому, что ему
все угрожало. На Земле практически невозможно не знать обо всем, что
касалось семейных дел соседей, поэтому никто ни о чем не спрашивал и делал
вид, что не знает. Здесь, на Авроре, конечно, не придерживались земных
обычаев, однако Бейли автоматически держался их. Дурак!
- Нет, еще не спрашивал. Скажите.
- Фания его жена. Он женился много раз, конечно, последовательно, хотя
на Авроре случается, что у кого-то одновременно несколько жен или мужей. -
Она сказала это со смесью отвращения и оправдания. - На Солярии это
неслыханное дело. Тем не менее, этот брак доктора Фастальфа, видимо, скоро
расстроится, и оба будут искать новых привязанностей, хотя часто бывает,
что один или оба супруга не дожидаются расторжения брака. Я не понимаю
такого небрежного отношения, Илия, но знаю, что на Авроре именно так.
Доктор Фастальф, насколько я знаю, скорее пуританских взглядом: он всегда
придерживается того или иного брака и не ищет никого на стороне. На Авроре
это считается старомодным и глупым.
- Я что-то читал об этом, - кивнул Бейли. - Как я понял, брак
заключается с намерением иметь детей.
- В теории - да, но в наше время мало кто это принимает всерьез. У
доктора Фастальфа уже есть двое детей, больше ему не полагается, но он
все-таки женился и просит разрешения на третьего. Ему, конечно, откажут, и
он это знает. А другие даже не утруждают себя просьбами.
- Зачем же тогда утруждать себя женитьбой?
- От этого есть какие-то социальные выгоды; они довольно сложны, и я
их не понимаю.
- Ладно, неважно. Расскажите о детях доктора Фастальфа.
- У него две дочери от разных матерей - конечно, не от Фании. Матери
сами вынашивали дочерей, как это принято на Авроре. Дочери уже взрослые, у
них свои дома.
- Он близок с дочерьми?
- Не знаю. Он никогда о них не говорит. Одна из них - роботехник, и я
думаю, что он должен был как-то соприкасаться с ее работой. А вторая дочь
где-то служит или имеет свой офис, точно не знаю.
- Вы не знаете, были ли семейные неурядицы?
- Не знаю, но вряд ли. Насколько мне известно, он в хороших отношениях
со своими бывшими женами. Ни один из разводов не нес в себе злобы. Ни один
из разводов не нес в себе злобы. Доктор Фастальф не тот человек. Я не могу
представить себе чтобы он принял любое событие в жизни с чем-то большим,
Скачать книгу [0.23 МБ]
Пирамида