"Консолидэйтед".
Он замолчал, но управляющий не был удовлетворен.
- Продолжайте, доктор Лэннинг. Объясните, как вы объясняли мне.
Лэннинг плотно сжал губы и, подняв брови, кивнул в сторону доктора
Сьюзен Кэлвин, которая сидела, разглядывая свои руки, чинно сложенные на
коленях. Подняв глаза, она заговорила тихо и без всякого выражения:
- Характер реакции робота на поставленную дилемму поразителен, - начала
она. - Наши знания о психологии роботов далеки от совершенства, могу вас в
этом заверить как специалист, но она поддается качественному исследованию,
потому что, каким бы сложным ни было устройство позитронного мозга робота,
его создает человек, и создает в соответствии со своими представлениями.
Человек же, попадая в безвыходное положение, часто стремится бежать от
действительности: он или уходит в мир иллюзий, или запивает, или
заболевает истерией, или бросается с моста в воду. Все это сводится к
одному - он не желает или не может взглянуть в лицо фактам. Так же и у
роботов. В лучшем случае дилемма разрушит половину его реле, а в худшем -
сожжет все его позитронные мозговые связи, так что починить его будет уже
невозможно.
- Понимаю, - сказал Робертсон, хотя ничего не понял. - Ну, а
информация, которую предлагает нам "Консолидэйтед"?
- Несомненно, она связана с подобной запретной проблемой, - ответила
доктор Кэлвин - Но наш Мозг сильно отличается от робота "Консолидэйтед".
- Это верно, шеф. Это верно, - энергично перебил ее управляющий. - Я
хочу, чтобы вы это запомнили, потому что в этом все дело.
Глаза Кэлвин блеснули под очками, но она терпеливо продолжала:
- Видите ли, сэр, в машины, которые есть у "Консолидэйтед", и в том
числе в их "Супермыслителя", не вкладывается индивидуальность. Они
предпочитают функционализм, что вполне понятно, поскольку основные патенты
на мозговые связи, определяющие эмоции, принадлежат "Ю.С.Роботс". Их
"Мыслитель" - просто грандиозная счетная машина, и дилемма выводит ее из
строя немедленно. В то же время наш Мозг наделен индивидуальностью -
индивидуальностью ребенка. Это в высшей степени дедуктивный мозг, но он
чем-то напоминает ученого дурака. Он не понимает по-настоящему, что
делает, - он просто это делает. И, поскольку это, в сущности, ребенок, он
более жизнеспособен. Он не слишком серьезно относится к жизни, если можно
так выразиться.
Сьюзен Кэлвин продолжала:
- Вот что мы собираемся сделать. Мы разделили всю информацию
"Консолидэйтед" на логические единицы. Мы будем вводить их в Мозг по одной
и очень осторожно. Как только будет введен фактор, создающий дилемму,
инфантильная индивидуальность Мозга некоторое время будет колебаться. Его
способность к обобщениям и оценкам еще несовершенна. Пока он осознает
дилемму, как таковую, пройдет ощутимый промежуток времени. А за этот
промежуток времени Мозг автоматически отвергнет данную единицу информации,
прежде чем его связи успеют прийти в движение и выйти из строя.
Кадык Робертсона задрожал.
- А вы уверены в этом?
Доктор Кэлвин подавила раздражение.
- Я понимаю, что в популярном изложении это не очень убедительно, но
приводить математические формулы было бы бессмысленно. Уверяю вас, что все
именно так, как я говорила.
Управляющий не замедлил воспользоваться паузой и разразился потоком
слов:
- Таково положение, шеф. Если мы согласимся, то дальше сделаем вот так:
Мозг скажет нам, в какой части информации заложена дилемма, а мы тогда
сможем определить, в чем она состоит. Верно, доктор Богерт? Ну, вот, шеф.
А доктор Богерт ведь самый лучший математик на свете. Мы отвечаем
"Консолидэйтед", что задача неразрешима, отвечаем с полным основанием, и
получаем сто тысяч. У них остается поломанная машина, у нас - целая. Через
год, может быть через два, у нас будет двигатель, искривляющий
пространство, или, как его иногда называют, гиператомный мотор. Но как его
ни называй, а это же величайшая вещь!
Робертсон ухмыльнулся и протянул руку.
- Давайте контракт. Я его подпишу.
Когда Сьюзен Кэлвин вошла в строжайше охраняемое подземелье, где
находился Мозг, один из дежурных техников только что задал ему вопрос:
"Если полтора цыпленка за полтора дня снесут полтора яйца, то сколько яиц
снесут девять цыплят за девять дней?"
Мозг только что ответил: "Пятьдесят четыре". И техник только что сказал
другому технику: "Видишь, дубина?"
Сьюзен Кэлвин кашлянула, и сразу же вокруг закипела суматошная,
бесцельная деятельность. Сьюзен сделала нетерпеливый жест и осталась
наедине с Мозгом.
Мозг представлял собой просто двухфутовый шар, заполненный гелиевой
атмосферой строго определенного состава: пространство, совершенно
изолированное от каких бы то ни было вибраций, колебаний и излучений. А
внутри было заключено переплетение позитронных связей неслыханной
сложности, которое и было Мозгом. Все остальное помещение было тесно
уставлено приспособлениями, служившими посредниками между Мозгом и внешним
миром - его голосом, его руками, его органами чувств.
Доктор Кэлвин тихо произнесла:
- Ну, как поживаешь, Мозг?
Мозг ответил тонким, радостным голосом:
- Очень хорошо, мисс Сьюзен. А я знаю - вы хотите меня о чем-то
спросить. Вы всегда приходите с книжкой в руках, когда хотите меня о
чем-нибудь спросить.
Доктор Кэлвин мягко улыбнулась.
- Ты угадал, но это немного погодя. Мы зададим тебе один вопрос. Он
будет таким сложным, что мы будем задавать его в письменном виде. Но это
немного позже. Я думаю, мне сначала нужно с тобой поговорить.
- Хорошо. Я люблю разговаривать.
- Так вот, Мозг, через некоторое время сюда придут с этим сложным
вопросом доктор Лэннинг и доктор Богерт. Мы будем задавать его тебе
понемногу и очень медленно, потому что мы хотим, чтобы ты был очень
осторожен. Мы попросим тебя сделать на основе этой информации кое-какие
выводы, если ты сумеешь, но я должна сейчас тебя предупредить, что решение
может быть связано... гм... с опасностью для человека.
- Ух, ты! - тихо вырвалось у Мозга.
Скачать книгу [0.13 МБ]
Пирамида