Не удивительно, что ты на меня так посмотрел. У меня был ребенок,
настоящий ребенок, мой собственный. Никто из Вечных не может сказать этого
о себе. Но и это неслыханное нарушение законов - пустяк по сравнению с
тем, что я совершил позднее.
Рождение ребенка было для меня полной неожиданностью. В этих вопросах
мой жизненный опыт был крайне мал.
В панике бросился я к Расчету Судьбы и обнаружил, что проглядел
маловероятную "вилку". Профессиональный Расчетчик сразу бы заметил ее. Я
был наказан за свою чрезмерную самонадеянность. Но что я мог поделать?
Убить ребенка? Его матери оставалось жить лишь две недели, и я решил:
пусть они проживут этот срок вместе. Разве это так уж много - две недели
счастья?
Расчет не солгал. Ровно через две недели она умерла. День, час и
причина смерти - все было известно заранее. И то, что я целый гол уже знал
об этом, только усугубляло мое горе. Инструкция позволила мне провести с
ней последние минуты. До самого конца я держал ее за руку. Другой рукой я
обнимал своего сына.
Я сохранил ему жизнь. Почему ты так вскрикнул? Какое право ты имеешь
осуждать меня?
Откуда тебе знать, что испытывает отец, держа на руках своего сына -
крохотную частицу собственной жизни? Пусть у меня вместо сердца счетная
машина, но я-то знаю!
Да, я сохранил ему жизнь. Что значило для меня еще одно преступление?
Я поместил его в воспитательный дом и часто навещал (в строгой
хронологической последовательности через определенные промежутки
биовремени), оплачивая все расходы по его содержанию.
Так прошло два Года. То и дело я проверял Расчет Судьбы своего сына
(это нарушение вошло у меня в привычку) и каждый раз с удовольствием
убеждался, что вредные эффекты отсутствуют с точностью до 0,00001. Мальчик
научился ходить и лепетать несколько слов. Но никто не учил его называть
меня "папой". Я не знаю, какие догадки в отношении меня строили Времяне,
заведовавшие этим домом. Но они брали мои деньги и ни о чем не спрашивали.
Через два года на рассмотрение Совета Времен был вынесен проект
Изменения, которое краешком захватывало 575-е. Незадолго до этого меня
произвели в Вычислители. Детальная разработка проекта была поручена мне, Я
гордился своим повышением. Возможность самостоятельно рассчитать Изменение
привела меня в восторг.
Но к моей радости примешивалась озабоченность. В текущей Реальности
мой сын был незваным пришельцем. В новой Реальности он не должен был иметь
Аналогов. Мысль о том, что ему предстоит перейти в небытие, приводила меня
в отчаяние.
Я разработал проект, который мне тогда казался безукоризненным. Но я
поддался искушению. Заранее уверенный в ответе, я все же еще раз проделал
Расчет Судьбы моего сына в новой Реальности.
А затем я провел сутки в своем кабинете без еды и сна, до изнеможения
повторяя этот Расчет в тщетной надежде отыскать в нем ошибку. Но ошибки не
было.
Утром я должен был вручить свои рекомендации Совету. Вместо этого я,
пользуясь приближенным методом, наскоро разработал для себя Инструкцию и
вышел во Время в точке, отстоящей от момента рождения моего сына на
тридцать с лишним лет.
Ему было тридцать четыре года, столько же, сколь-,ко и мне тогда. Я
представился ему в качестве дальнего родственника его матери. О своих
родителях он ничего не знал; никаких воспоминаний детства у него не
сохранилось.
Он работал авиационным инженером. В 575-м существовало много способов
воздушных сообщений (так же, как и в теперешней Реальности). У него была
интересная работа, он был уважаемым и преуспевающим членом общества. Его
жена была очаровательной женщиной, но детей у них не было. В новой
Реальности, где мой сын не должен был существовать. Аналог этой женщины
никогда не выйдет замуж. Все это я знал давно. Я знал, что Реальность не
пострадает, иначе я не смог бы оставить своего сына в живых. Все-таки я не
был законченным негодяем.
Целый день я не отходил от своего сына. Любезно улыбаясь, мы
беседовали на разные отвлеченные темы. Когда время, отпущенное мне
Инструкцией, истекло, мы сухо простились. Но, прикрываясь маской
равнодушия, я жадно впитывал каждый его жест, каждое слово, пытаясь
навсегда сохранить их в своей памяти.
На следующий день (по биовремени) эта Реальность должна была
прекратить свое существование. Как мне хотелось посетить заодно и тот
отрезок Столетия, когда еще была жива моя жена, но у меня не оставалось ни
секунды. Да и не знаю, хватило ли бы у меня мужества хоть издали взглянуть
на нее.
Возвратившись в Вечность, я провел еще одну бессонную ночь. Трудно
описать, какая борьба шла в моей душе. Но чувство долга победило. С
опозданием на сутки я вручил свои рекомендации Совету.
Твиссел понизил голос до шепота и умолк. Сгорбившись, он сидел
совершенно неподвижно, уставясь в какую-то точку на полу, и только руки
его медленно сжимались и разжимались.
Не дождавшись продолжения, Харлан тихо кашлянул. Ему стало жаль
старика.
- И это все? - спросил он после долгой паузы.
- Нет, хуже... гораздо хуже, - прохрипел Твиссел. - У моего сына в
новой Реальности оказался Аналог. В четырехлетнем возрасте после
полиомиелита он стал паралитиком. Сорок два года в постели при
обстоятельствах, не позволяющих применить к нему технику регенерации
нервов, открытую в 900-м. Я бессилен спасти его или хотя бы безболезненно
окончить его мучения.
Эта Реальность все еще существует. Мой сын все еще там. Я один во
всем виноват. Это я убил его мать и сделал его калекой. Я сам рассчитал
это Изменение и отдал приказ совершить его. Много раз я нарушал законы
ради него или ради его матери, но мне всегда будет казаться, что, исполнив
свой долг и сохранив верность клятве Вечного, я совершил самое большое и
единственное злодеяние за всю свою жизнь. Харлан молчал, не находя слов. -
Но теперь-то ты понимаешь, почему я так близко принял к сердцу твою
историю, почему я хочу, чтобы ты и Нойс были счастливы? - продолжал
Твиссел. - Вечности это не повредит, а для меня, быть может, явится
искуплением. И вдруг Харлан Доверил ему.
Сжав голову кулаками, он упал на колени и медленно раскачивался, не
находя выхода отчаянию.
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида