проговорил он наконец.
- Конечно. Я читал об изобретенном им приборе, который он, кажется,
назвал Синапсайфером. Дело касается нейрохимии мозга и может оказаться
весьма интересным для одного моего замысла. Я занимался работой по
разбиению человечества на энцефалогические группы, знаете, по различным
типам мозговых токов.
- Ухм... Я кое-что слышал об этом изобретении. Кажется, ему не
удалось добиться успеха.
- Что же, возможно вы правы, но он специалист в этой области и может
быть мне очень полезен.
- Понимаю. В таком случае письмо для вас будет приготовлено. Конечно,
вы не должны упоминать о своих намерениях в связи с запретными зонами.
- Разумеется, ваше превосходительство. - Авардан встал. - Благодарю
вас за любезность, и могу лишь выразить надежду, что Совет Старейших будет
благосклонен к моим замыслам.
Секретарь появился сразу после ухода Авардана. На его губах застыла
свойственная ему холодная злобная улыбка.
- Отлично, - проговорил он. - Вы держались отлично, ваша светлость.
Премьер-министр мрачно посмотрел на него.
- Зачем он хочет встретиться с Шектом?
- Вы удивлены? Не стоит. Все прекрасно согласуется. Вы заметили его
холодность, когда вы отказали в его просьбе? Была ли это реакция ученого,
переживающего, что нечто без всякой причины ускользает из его рук? Или же
это была реакция человека, сыгравшего свою роль и довольного, что дело уже
сделано?
И снова странное совпадение. Шварц убегает и пробирается в Чику. На
следующий день здесь появляется Авардан, и после равнодушной болтовни о
своей экспедиции, между прочим, упоминает, что направляется в Чику, чтобы
встретиться с Шектом.
- Но почему он сказал об этом, Балкис? Это выглядит безрассудно.
- Потому, что вы прямолинейны. Представьте себя на его месте. Он
считает, что мы ничего не подозреваем. В подобных случаях победу приносит
искренность. Он отправляется на встречу с Шектом. Отлично! Он откровенно
говорит об этом. Он даже просит письмо. Что может быть лучшей гарантией
его честных и откровенных намерений? И это поднимает другой вопрос. Шварц
мог обнаружить, что за ним следят. Но у него не было времени предупредить
сообщников, иначе перед нами не разыгралась бы эта комедия.
Секретарь прищурил глаза, закончив плести свою словесную сеть.
- Трудно сказать, сколько времени пройдет, прежде чем отсутствие
Шварца покажется им подозрительным, но, по крайней мере, Авардан за это
время успеет встретиться с Шектом. Мы схватим их вместе, и они не смогут
выкрутиться.
- Сколько у нас есть времени? - спросил премьер-министр.
Балкис задумчиво посмотрел на него.
- Пока точно ответить нельзя, а с тех пор как стало известно об
измене Шекта, мы утроили скорость приготовлений, и все идет хорошо. Мы
ждем лишь математические расчеты необходимых орбит. Несовершенство наших
компьютеров задержит нас. Что же... Теперь это вопрос всего нескольких
дней.
- Дней?! - Это было сказано тоном, в котором странно смешались
торжество и ужас.
- Дней! - повторил секретарь. - Но помните, что всего одной бомбы за
две секунды до нулевого времени будет достаточно, чтобы остановить нас. И
даже после этого будет период от одного до шести месяцев, в течение
которого возможен ответный удар. Так что мы еще не в полной безопасности.
Несколько дней! И начнется небывалая в истории Галактики битва, и
Земля атакует всю Империю.
Руки премьер-министра слегка дрожали.
14. ВТОРАЯ ВСТРЕЧА
За два месяца, прошедшие со дня, когда Синапсайфер Шекта был испытан
на Шварце, физик неузнаваемо изменился.
Он похудел, стал больше сутулиться, изменилось его поведение - он
стал рассеянным, напуганным. Он замкнулся в себе, начал избегать даже
ближайших сотрудников, которых сторонился столь явно, что это было заметно
всем.
Лишь с дочерью Шект был откровенен, возможно потому, что и она как-то
ушла в себя. Старалась быть незаметной на работе.
- Они следят за мной, - говорил он. - Я это чувствую. Я ни на минуту
не могу оставаться один. Всегда кто-нибудь рядом. Они не хотят даже, чтобы
я писал отчеты.
И Пола это чувствовала, но чтобы подбодрить отца, вновь и вновь
повторяла:
- Но в чем они могут обвинить тебя? Даже если ты и провел эксперимент
на Шварце, не такое уж страшное это преступление. Они бы просто вызвали
тебя "на ковер" за это.
Однако он бормотал с бледным лицом:
- Они не разрешат мне жить. Приближаются мои Шестьдесят, и они не
разрешат мне жить.
- После всего, что ты сделал? Чепуха!
- Я слишком много знаю, Пола, и они мне не верят.
- Слишком много знаешь о чем?
Он слишком устал и не мог больше нести эту тяжесть. И он рассказал
ей. Сначала она не поверила ему, но потом, когда поняла, что все это
правда, застыла, охваченная ужасом.
На следующий день Пола с другого конца города позвонила в посольство.
Говоря через платок, она спросила доктора Бела Авардана.
Его не было. Они думали, что он может быть в Бонере, шесть тысяч миль
отсюда, но не были уверены. Да, но он скоро должен вернуться в Чику, но
когда - они сказать не могут. Может быть, она назовет свое имя? Они
попытаются с ним связаться.
Тут Пола прервала связь и прижалась щекой к стеклянной стенке кабины,
с радостью ощущая ее прохладу. Глаза ее были полны слез.
Дура, дура!
Скачать книгу [0.13 МБ]
Пирамида
